ХРИСТИАНСТВО И АНТИСЕМИТИЗМ

...Спорами насчет сочетаемости и взаимосвязанности этих двух понятий можно наполнить не только что тома, а прямо-таки изрядную библиотеку. (Во избежание бесплодных дискуссий о значении, прямо скажем, неудачного термина «антисемитизм», условимся называть так любую юдофобию, в чем бы оная ни выражалась и откуда бы ни проистекала.) Совершенно справедливое утверждение, что антисемитизм выдумали не христиане – в нашем споре аргумент несерьезный. Платонизма христиане, как известно, тоже не выдумали, а попробуйте-кa представить без него христианскую догматику.
Антисемитизм без христианства, безусловно, возможен. А вот возможно ли христианство без антисемитизма, и если да, то какое именно? Как те, кто утверждает, что по сути христианство без антисемитизма немыслимо, так и те, кто утверждает, что по сути оно с ним несовместимо, хорошо поступили бы, прежде оговорив, что именно они считают «сутью».
I. От Иисуса до Павла Нам говорят, что христианство начинается с Христа, т.е. с Иисуса из Назарета, который никоим образом антисемитом быть не мог. Не только (и не столько!) потому, что сам был евреем, но, прежде всего, потому, что все его учение, вся проповедь, слова и дела несовместимы с человеконенавистничеством, с дискриминацией по какому бы то ни было принципу. Синоптики его на самом деле рисуют именно таким, что же до картины, нарисованной Иоанном, современные христианские исследователи не без основания полагают, что она отражает ситуацию более позднюю и расстановку сил совсем иную. Но многие библеисты отмечают попутно еще одну очень важную особенность проповеди Иисуса: она... не является религиозной. Не по причине полной посюсторонности (этим еврея не удивишь), а по причине полного отсутствия каких-либо рамок, иерархии, отличий своего от чужого. Организационная структура общины, если верить Матфею, вполне среднефарисейская, ничего своего, оригинального в ней нет (Мф.18). Но от вступающих не требуют соблюдения каких-либо формальных правил, бытовой обрядности, без всяких условий принимаются те, кто отошел от веры отцов, и единомыслие, приверженность общей символике, и даже принадлежность к общине, для спасения необходимыми не являются (сравн. Страшный Суд по Матфею, Мф.25,31-46).
...В современном ему иудаизме Иисус отрицает только и именно то, что делает его религией (храм, обряд, формальную дисциплину), безусловно принимая и развивая все остальное. Слово его обращено, если можно так выразиться, не ко всем, а к каждому. Не ссылайся на авторитеты, не прячься за традицию, не ешь глазами начальство – будь то светское или духовное – свои решения ты должен принимать только сам. Никто не в состоянии ни лишить тебя этого права, ни освободить от этой обязанности.
Принадлежность к коллективу (национальному, социальному, семейному) – всегда вторична, и ею дозволено пожертвовать во имя свободы личного выбора.
Именно такая позиция делает сегодня Иисуса из Назарета близким и дорогим множеству людей, к христианству относящихся, мягко скажем, прохладно.
...Но не забудьте, что вся эта причудливая религиозность, которую христианские теологи правильно определяют как «конец религии» возникла на основе уверенности в близости конца света. Иисус считал себя Мессией, т.е. тем, кто завершает историю, кто стоит на пересечении ее с метаисторическим «грядущим миром».
...И он не совсем ошибался: его мир, общество, в котором он был рожден и воспитан, действительно близилось к концу. Иудея стояла на пороге гражданской войны. Столкновение культур провоцировало релятивизацию всех систем ценностей и ломку структур. В такой ситуации человеку зачастую действительно уже негде искать опоры и встречи с Богом, кроме как в собственном сердце, и только лицемерием может быть ссылка на авторитеты, которые принимались вчера всерьез. «Персонализм» Иисуса как нельзя лучше соответствует реальности, в которой существуют его слушатели, часто и не по своей даже воле, но выпавшие из всех связок и парадигм.
...Иисус предвещает конец света, пророчество его в точности сбывается, и... обрекает созданную им доктрину на скорое и верное исчезновение. Потому что ментальность ее – эсхатология. Место ее - в обществе, которое умирает. А в том обществе, которое нарождается, ей места нет.
...Это новое общество нуждается в религии нормальной и полноценной, с иерархической структурой, с символами, запретами, приметами, отличающими своих от чужих. Процесс строительства этого нового, послехрамового иудаизма начинается в Явне и завершается созданием Талмуда. Среднестатистический иудей в учении Иисуса ответа на текущие вопросы уже не находил. Зато эллин...
II. От Павла до Иоанна
...В отличии от евреев, уже прошедших нижнюю точку синусоиды, Римская империя со своей греческой культурой продолжала неуклонно катиться вниз. Как и в наши дни, поиски цели и смысла жизни велись прежде всего в сфере религиозной, путем импорта самых различных представлений и верований. На этом «рынке идей» не без успеха подвизался в т. ч. и иудаизм, но, разумеется, адаптированный, очищенный от национально-специфических черт вариант Павла, был куда более конкурентоспособным. Ко двору пришлась и эсхатологичность учения Иисуса, ощущение, что живем в «последние времена», и непосредственно вытекающая из нее терпимость, личностность, пренебрежение организационными рамками, открывавшими путь мультикультурализму. Иудейские теологи, упрекающие Павла в пренебрежении и даже враждебности к «закону», упускают из виду, что «беззаконное» существование он не мыслил длительным, со дня на день ожидая Второго Пришествия своего Мессии.
...Сменив гражданство, новая религия стала быстро менять и культурный облик. Судя по «Посланию к Коринфянам», Павел предпринимал немало усилий, чтобы не допустить превращения молитвенных собраний в экстатические радения (1Кор.14). Во всяком случае, раннее христианство в эллинской среде быстро стало одним из многих уже существовавших к тому времени мистериальных культов с посвящениями и таинствами. Некоторое время их еще продолжали рассматривать как иудейскую секту, но это уже было ошибкой: отношения с евреями складывались не лучшим образом, на что были вполне объективные причины.
...Прежде всего, была, конечно, обида за отвержение и казнь (по заведомо ложному обвинению!) их Мессии. Куда обиднее было, однако, неуважительное обращение с общинами Павла. Из Талмуда известно, что даже геров, которые «обрезывались и соблюдали закон», иной раз не стеснялись поддеть (талмудический автор, правда, на их стороне), а уж необрезанных-то даже иудеохристиане не всегда за родню держали – о прочих и говорить не приходится. Евреи ведь в тот момент были на подъеме, в разгаре формирования новой общности, когда наипервейшая забота –своего отличить от чужого. Тем более, что во времена преследований еврейским общинам вовсе не улыбалось свою шею за еретиков подставлять.
...Были, как мы уже упоминали, различия в культуре, в ментальности, а значит – и отличия в характере богослужения, молитвы, понимания и истолкования текстов. Но главное – была конкуренция на рынке идей, борьба за неофитов, которых обе группировки, как и все прочие (например, митраизм) вербовали из одного контингента. Этому контингенту христиане были, конечно, изначально понятнее, роднее и ближе, но... выступая от имени Б-га Авраама, Исаака и Иакова, ссылаясь на Тору, они обязаны были внятно объяснить, по какому праву толкуют тексты, не ими писаные, и объявляют себя потомками чужих предков. Из этой ситуации вполне закономерно вырастает теория замещения (Substitutionstheorie): утверждение, что евреи, в силу непризнания Мессии, народом Б-жиим быть перестали, а христиане, в силу признания оного, являются законными наследниками Священной Истории. Без этой самой теории проповедь первохристианства попросту повисала в пустоте. Из вышеуказанного следует, что если Иисус и его окружение антисемитами быть никак не могли, то последователи Павла никак не могли не быть ими. Самого Павла такое развитие, кстати сказать, тревожило. В «Послании к Римлянам» целых три главы (Рим. 9-11) посвящены усилиям его предотвратить, а дипломатичный Лука изо всех сил старается его замазать, но... ничего не поделаешь – есть логика вещей.
...Надо, однако, помнить, что антисемитизм этот на современный походил очень мало. Во-первых, не было в нем еще колоритного элемента надругательства над беззащитными – противники находились примерно в одной весовой категории, и евреи со своей стороны в долгу не оставались, чему немало свидетельств в Талмуде. В ответ на рассказы о непорочном зачатье звучит недвусмысленное: «Байстрюк!» (Санг.65б,только в некоторых рукописях), повествования о чудесах квитируются обвинениями в колдовстве (напр. Тос.Шабб.XI 15), выдвигается, в противовес евангельской, собственная версия суда и казни (напр.Тос.Санг.Х 11). Есть даже парочка совершено анахронических и неправдоподобных гипотез о причинах превращения Иисуса в отступника. (напр. Санг.107б). Интересно, кстати, отметить, что вся эта ожесточенная полемика ведется только и исключительно вокруг рассказов христиан об Иисусе, о нем же самом, его учении и жизни из первых рук Талмуд не знает ничего.
...А во-вторых, синоптики еще в полной мере сохраняли открытость Иисуса, его «антирелигиозное» презрение к разделению людей и навешиванию ярлыков. Еврей был заблуждающимся, противником, даже преступником – но недочеловеком он не был, и право его на существование не подвергалось сомнению – это пришло позднее.
...III. От Иоанна до Константина
...Евангелие от Иоанна от синоптических Евангелий отличается очень резко. Интуитивно ясно, что мировоззрение автора (а значит, и его общины) было иным, чем у предшественников. Ключевым моментом этого переворота является, по-моему, исчезновение эсхатологии. Не то чтобы во Второе Пришествие он вовсе не верил. Забегая вперед, можно сказать, что вера эта в христианстве (как, впрочем, и иудейский мессианизм) сохранилась, и в трудную минуту всегда всплывала на поверхность: например, в Апокалипсисе, написанном во времена гонений и явно другим Иоанном – не евангелистом.
...Евангелист Иоанн в Пришествие это самое, вероятно, верит, но... он его уже не ждет. Ниспослание Духа вполне заменяет возвращение Мессии (Ин.14). А Страшный Суд, оказывается, уже идет: это не что иное как разделение человечества на уверовавших и не уверовавших в Иисуса (Ин.3,14-21)... сравните со Страшным Судом по Матфею, на котором для оправдания даже имя Его знать не обязательно... Иоанн уже не ждет конца света, его община всерьез пускает корни, стремится обустроиться здесь, на земле. А значит – не обойтись без границ, без разделения на своих и чужих. В «первосвященнической молитве» Иоанновский Иисус не за «мир» просит, а только за своих учеников и их продолжателей (Ин.17,1-12). Не поощряется и разнообразие, которым так дорожил Павел: понимать Иисуса и его миссию отныне дозволяется только и исключительно в духе эллинистической мистерии (Ин.6,51,58), библейский мессианизм объявлен вне закона, а членство в синагогальной общине несовместимо с пребыванием в общине Иоанновской (Ин.9). Что же произошло? В восточной части Римской империи (Иоаннова община находилась, надо полагать, в Малой Азии) произошло событие, в терминологии Л. Гумилева именуемое «пассионарным толчком». Какая реальность скрывается за этими словами, в чем ее причины – аллах ведает, но факт – налицо: падение перешло во взлет, старые, обветшавшие веры, идеи и структуры стремительно сменяются новыми. Христиане заходят на тот виток развития, который евреи начали в Явне: реструктурализация, создание новой иерархии, системы ценностей, ну и, конечно же, четкое определение, кто нам свой, а кто – чужой. Влияние традиции, идущей от Иисуса и его последователей, во всем его семитизме сохранилось, но эсхатологизм исчез, а с ним и исходная «антирелигиозность» Иисусова учения. Христианство становится религией. Такой же как все.
...Антисемитизм Иоанна тоже радикально отличается от синоптиков. Если бы евреи свою позицию пересмотрели и в Иисуса уверовали, претензий бы к ним у синоптиков никаких не осталось. Иоанн же, начиная со второй главы, разъясняет, что не затем вовсе Иисус пришел, чтоб евреи в Него уверовали, а наоборот, чтоб старый народ выбраковать и новым заменить. У Б-га так от начала и задумано было (Ин.2, 23-25; 26,37-39).
...Все попытки евреев в Иисуса уверовать заранее обречены на провал. Неправильная будет у них вера. Некондиционная. Обратите внимание: самые ожесточенные споры Иоанновский Иисус не с иудеями вовсе ведет, а с иудеохристианами, именно их честит он «дьяволовыми детьми» (Ин.6,22-25; 8,31-59). В результате окончательного размежевания возникает ситуация, многократно описанная в мировой мифологии как столкновение «двойников» (терминология Р. Жирара). Речь идет о конфликте между членами одной семьи (чаще всего братьями, нередко – близнецами), претендующими на нечто, что никак невозможно поделить, а право на это самое нечто, вроде бы, каждый имеет равное. Такими конфликтами битком набита самая мифологическая книга Танаха – Берешит: Каин и Авель, Исмаил и Исаак, Исав и Иаков, Лия и Рахиль, Иосиф и его братья... Ни благосклонность Бога, принимающего или не принимающего жертву, ни наследование Завета, ни первородство, ни любовь мужа, ни расположение отца дележке принципиально не поддаются.
...Берешит, правда, в отличии от мировой мифологии, настаивает на компромиссе: не наследующие сыновья получают свое отдельное «жизненное пространство», нелюбимая жена рожает больше детей, Иосиф в конце концов примиряется с раскаявшимися братьями, а Каин, укокошивший-таки Авеля, основывает непрочную цивилизацию, оканчивающуюся потопом. Но в большинстве мифов народов мира такие сюжеты кончаются схваткой и гибелью одного из соперников. Победитель становится основателем рода, племени, города или культуры.
...Иудаизм и христианство оказались в роли именно таких «братьев-врагов»: оба претендовали на монопольное право толкования Танаха и наследие Завета. Примирение по рецепту «Берешит» не светило, но и уничтожить друг друга не уничтожили. Пришлось иудеям писать христиан в язычники, а христианам клепать на коленке легенду про «Вечного Жида», поскольку существование одного невозможно было, не подрывая основ, объяснить в рамках жизненной философии другого. Иудаизм, в конце концов, окопался за бруствером чисто национальной религии, а христианство ширилось и крепло.

...VI. От новых народов до Нового Времени
...Молодые народы, пришедшие на смену античной цивилизации, как на Западе, так и на Востоке, в христианстве были заинтересованы прежде всего из политических соображений - как в госрелигии. Язычество их было еще сравнительно молодо, исповедовали его всерьез, ни о каких философиях и мистериях и слыхом не слыхали, следовательно, ни о каком понимании «жертвы Христовой», кроме чисто языческого, и речи быть не могло. Так что с антисемитизмом они, иной раз, знакомились раньше, чем с евреями, а мифологема жертвоприношения имела для них характер вполне практический.
...По свидетельству того же Максимова, принесение в жертву животных, при закладке, например, мельницы или бани, или для защиты скота от падежа, практиковалось в русской деревне, как минимум, до середины XIX века. В 40 годах того же века в случаях исключительных (например, засуха и угроза голода) приносились жертвы и человеческие (сравн. «Юдоль» Н. Лескова).
...На должность штатной жертвы еврей подходил по целому ряду параметров. Во-первых, был он, по определению, сверхъестественным существом с отрицательной коннотацией. Во-вторых, был чужим и непохожим – со своим языком, своими одеждами и обычаями, что вызывало закономерную ксенофобическую реакцию. А в-третьих, обладал навыками и преимуществами культуры древней и городской, что молодые народы с легкостью принимали за угрожающую магическую власть.
...Об этом периоде написаны сотни хороших и разных книг, так что не требуется объяснять, что бывали у нас с «почвенными нациями» отношения разные, был и обмен философскими идеями, были и взаимовыгодные экономические связи, и периоды относительной тишины и благоденствия, и такие, что совсем наоборот, но я сейчас хочу обратить внимание только на один специфический аспект: преследования евреев, поскольку они имели место, были ни чем иным как человеческими жертвоприношениями, сиречь, ритуальными убийствами.
...На это указывает и вполне планомерное приурочивание погромов к соответствующим датам церковного календаря (Святая Неделя) или особо благочестивым начинаниям (Крестовые Походы), но также и смехотворность «рационализации» - так называют психологи попытки найти рациональное объяснение для действий, вызванных на самом деле импульсами подсознательными. Приписывать еврейским козням (типа отравления колодцев) эпидемию чумы – значит предположить, что ростовщик стремится, явно себе в убыток, переморить своих должников. Но приписывание избранной жертве вины за что угодно, вплоть до солнечного затмения, вовсе не предполагает, что она действительно хотела или могла все это осуществить. К примеру, обладатель «дурного глаза» вовсе не обязан сам совершать или даже желать тому, на кого взглянет, чего-нибудь нехорошего. Достаточно ему и без всякой мысли глаза поднять на кого-то – ан, уж не миновать беды! В некоторых описанных Фрезером культурах Африки от обреченного нарочно требуют совершить, если не все, то многие преступления, запрещаемые местным законом, и только потом убивают, чтоб понадежнее все эти безобразия с собой в могилу унес. А уж знаменитый «козел отпущения», при всем его, козлином, желании не смог бы по-людски согрешить, однако, грехи людей на него-таки нагружали.
...Вот вы, к примеру, знаете, почему евреев так любили обвинять в осквернении освященной гостии? Потому что христиане очень любили ее использовать для всякого рода колдовства. В конце концов, начали католические священники причастие прихожанам прямо в рот класть, чтоб по нечаянности не злоупотребили (да и то, мерзавцы, не глотали – за щеку прятали и бежали поскорей ворожить!). В православной церкви с этим проще было: освящают-то только частицу, так что всю остальную просфору для увеличения урожайности в севалку закладывать – не вовсе святотатство.
...А знаменитый Кровавый Навет – разве мог бы он приобрести такую популярность, если бы добрым христианам не внушали строго, что человеческие жертвоприношения (евреи не в счет) – вещь абсолютно недопустимая... Но все ж таки они к этому эффективному средству потихонечку иной раз прибегали...
...Так вот, чтобы в случае необходимости полезные сии прегрешения безнаказанно совершать было возможно, припишем их еврею и привлечем его к самой суровой ответственности! ...Как вы сказали? Еврей ничего такого не делал?.. Ну так и что? Иисус-то, сказывают, и вовсе в жизни не согрешил, а как распяли его, так со всех нас грешных грехи-то и послетали. Вы уж не сомневайтесь, метода железная– надежней не бывает!
...Историки подтверждают: волна антисемитских преследований, инициатива погромов не сверху шла, а снизу, не от начальства церковного, а от чутья языческой массы. Разумеется, феодалы, как светские, так и духовные, этим охотно пользовались и эксплуатировали по мере сил, но, с другой стороны, их циничное корыстолюбие спасало нас не раз и не два. Спасало и то, что церковь, пусть иной раз больше на словах, пусть и с весьма переменным успехом, все же вела борьбу с язычеством. Возмите, к примеру, тот же Кровавый Навет. Чем, по вашему, можно объяснить что церковь веками упрямо отказывалась подтвердить его?
...Официальное подтверждение наличия у евреев подобной практики неминуемо стало бы в глазах широких масс подтверждением ее эффективности. Евреи, будучи существами сверхъестественными, куда лучше прочих смертных владеют секретами магического могущества. А коли так - стало быть, кровь христианских младенцев и вправду сильнодействующее средство. Да если бы церковь подобное обвинение хоть раз подтвердила - представляете, какая волна детоубийств прокатилась бы тогда по Европе!!!
...Однако, к концу описываемого периода настали для церкви трудные времена. Общество стремительно менялось, город вытеснял деревню, рассыпались патриархальные общины... За человекобожием Ренессанса последовал протестантский раскол... Очень огрубляя и безбожно схематизируя, (на самом-то деле все было, конечно, куда-а-а сложнее!) можно сказать, что наметились в церкви две основные стратегические линии обороны, которые, опять-таки, очень огрубляя, можно ассоциировать: одну – с доминиканцами, другую – с иезуитами. Игнатий Лойола, человек не церковный, а военный, самоучка и книгочей, на собственном опыте открыл очень древнюю и не очень популярную в массах традицию личного обращения, той самой мистерии смерти и воскресения, которая привлекала первохристиан. На том и строилась вся его политика: реформа образования – чтобы вооружить каждого знаниями, достаточными для личного выбора в пользу церкви; духовные упражнения – интеллектуальная и эмоциональная личная проверка собственной совести; личное воспитание через духовников всех сильных мира сего, чтобы они принимали нужные и правильные решения; личное подчинение ордена непосредственно Папе (что давало, между прочим, возможность и лично поспорить с ним, ежели ошибется). И наконец, – демонстративное нежелание занимать в церкви должности, связанные с управлением массами. Не то, чтобы иезуиты власти не хотели (хотели, да еще как!), но добиваться ее хотели они принципиально иными средствами.
...Доминиканцы же, напротив, делали ставку на массу, ее традиции, вкусы и верования, в которых почетное место занимали как жертвенная мифологема, так и безусловная вера в эффективность магии. Ясно, что такой путь просто не мог не привести к инквизиции, жертвами которой стали уже далеко не только евреи, хотя и нас, конечно, не забывали тоже.
...Впрочем, это уже не помогло. Одержав в многовековой борьбе победу над духовной, светская власть не желала больше связывать себя госрелигией. Она разрабатывала собственную идеологию, будь то просвещенческий гуманизм или тоталитарное людоедство – церкви дозволено (или не дозволено) было подтягивать в общем хоре, но роль запевалы она утратила, похоже, уже навсегда.
...VII. От Нового Времени до наших дней
...Новое Время принесло в старую Европу множество перемен, и среди них, не в последнюю очередь, смену «центра кристаллизации»: если прежде единство государства понималось главным образом как единство религиозное, которое может (но не обязано!) подпираться национальным, то теперь это, прежде всего, – национальное единство, а религиозного может и не быть.
...Не удивительно, что и европейские евреи-ашкеназы проделали ту же эволюцию, удивительно, что они этого до сих пор не признали, создавая себе тем самым уйму дополнительных трудностей, которых им, видит Б-г, и без того хватает с избытком. Вместо того, чтобы на новой, национальной, основе сохранить традиционный «кагал» с правом внутренней автономии, которую в прежние времена не оспаривала даже инквизиция, его поспешили объявить учреждением чисто религиозным... аккурат в ту эпоху, когда элита переставала любую религию принимать всерьез!
...Отсюда и по сей день не изжитые иллюзии, что, нырнувши в купель, из нее выныриваешь уже «арийцем»... вроде как Иван-Дурак в «Коньке-Горбунке»... Хотя о полнейшей неэффективности подобной операции свидетельствуют как вполне убедительные теоретические рассуждения – от Генриха Гейне до Александра Меня, так и горький практический опыт (например, Эдит Штайн) но... дураков-то нам, как известно, десять лет не рожай – своими обойдемся! Отсюда и уродливые вывихи современной израильской жизни, когда от еврея по отцу требуют давать обещания, которых он заведомо не исполнит, а от раввина – менять галаху в угоду тем, кто ее не соблюдает и не собирается.
...Никто, в принципе, не запрещал, да и не мог запретить евреям какой-нибудь демократической страны вести свою собственную внутриеврейскую политику, избрать свое представительство, пусть даже чисто совещательное, чтобы в спорах родить общее мнение по каким-то актуальным вопросам... Сами не хотели. Традиционалистам и раввинов хватало, а прогрессисты бежали, задрав штаны, баллотироваться в парламенты... не затем, сами понимаете, чтоб евреев в них представлять. Так что, в конце концов, новейшими органами общееврейского самоуправления оказались печально известные «юденраты»... А тем временем записные благодетели, взявшиеся дикарей этих неумытых к культуре приучать, без особого восторга обнаруживали, что, наскоро умывшись, обходят их «дикари» на первом же удобном повороте. Не только в финансах или в торговле (тут им, как говорится, сам Б-г велел), но и в науке, искусстве, политике.
...Еврейская верхушка, уверовав твердо, что ничем кроме религии (которой она, как принято было в те годы, дорожила не очень) от всех других-прочих не отличается, воспользовалась происходившей в тот момент в европейском обществе сметой элит. В процессе вытеснения старых новыми возникла некоторая неразбериха с критериями отбора и признаками пригодности, так что в образовавшуюся брешь легко мог пролезть посторонний. А уж в России, где прежнюю элиту попросту повыгнали да повырубили, и вовсе кого ни попадя принимали.
...Понятно, что при таком раскладе все прежние, вытесняемые, элиты автоматически становились завзятыми антисемитами, а среди новых антисемитизм, в пику им, не котировался. Тогда-то и сформировалась не исчезнувшая еще и в наши дни иллюзия: антисемитизм в обществе должен постепенно уменьшаться по мере ослабления «правых» и усиления «левых», а в конце концов, с окончательной победой «прогрессивных сил», и вовсе сойти на нет... А стало быть, будущее лучезарно, все опасности позади!
......Но не об евреях у нас сейчас речь – об антисемитах! Не позабудем, что и они эмансипировались, а потому единый доселе предмет нашего рассмотрения распадается на две части: собственно христианский антисемитизм, продолжавший по старой памяти понимать евреев как приверженцев определенной религии, и антисемитизм нецерковного, постхристианского общества, правильно понимавшего, что определение это устарело и нужно новое. Тогда-то и прозвучало ныне табуизированное словечко «раса»... Да вы погодите, погодите вздрагивать и оглядываться. В те времена понятие это было близко к тому, что именуем мы ныне «этносом», и применялось вовсе не только к евреям. В конце концов, оно даже более адекватно отражало реальное положение вещей, нежели объявление немецких, скажем, евреев «немцами Моисеева Закона». Иное дело, что излишняя биологизация его отнюдь не украшала, но страшные сказки про особую зловредность «еврейской расы» не биологией порождались. Под покровом новой, наукообразной, рационализации проступали все те же, давно знакомые черты языческого жертвоприношения.
...Интенсивно освобождаясь от «суеверий и предрассудков» собственной религии, оставался еврей безусловным пленником чужой мифологии, ритуальным «преступником» и реальным «козлом отпущения» в благополучно пережившей христианство магической картине мира. Но заметно это стало не сразу, потому что различные политические силы новой Европы интерпретировали ее по-разному. «Правые» в панике по поводу утраты власти тем более склонны были приписывать это безобразие «еврейским козням», что евреи на самом деле сумели неплохо его использовать. В конце концов, их усилия увенчались знаменитыми «Протоколами сионских мудрецов».
... «Левые», до власти дорвавшиеся, благодаря происшедшим в обществе переменам, были, естественно, уверены, что перемены эти – к лучшему. Это раньше, при их предшественниках, все было плохо, а теперь стало хорошо. Для подтверждения этого тезиса подбирался обширный исторический материал, причем, для обличения «мракобесия» как нельзя лучше подходили смехотворные «рационализации» прошедших погромов. Оправдание еврея было не чем иным как побочным продуктом обвинения ретроградов и консерваторов. Антисемитская мифология сама по себе ни у кого протеста не вызывала, прежде всего потому, что таковая и не осознавалась почти никем, так что и «оправдание» удобно легло в ее накатанное русло.
...Если еврей на самом деле не преступником был, а жертвой, то жертва закланная есть не кто иной как Спаситель и Искупитель, коему по штату положено быть прославленным и принимать поклонение. Этот новый вариант идолопоклонства был под именем «филосемитизма» известен уже в конце XIX – начале XX века (вспомните хоть М. Горького!), но апогея он достиг после Второй Мировой войны.
...Обнаружив происшедшую Катастрофу и осторожно убедившись, что это не бред больного воображения, ее тут же начали деятельно инструментализировать: державы-победительницы – против побежденной Германии ( хотя с не меньшим энтузиазмом истребляли нас и французы, и поляки, и украинцы). Левые – против правых (хотя только смерть смогла помешать лучшему другу демократов завершить «окончательное решение» на советский лад). Поколение шестьдесят восьмого в Западной Германии – против этих отсталых и авторитарных предков. Недорезанного еврея вознесли на пьедестал, объявили «совестью нации», в киббуцном коммунизме прозревали светлое будущее всего человечества, на концертах клейзмеров впадали в экстаз и проливали слезы умиления над идиллическими картинками ушедшей местечковой жизни.
...И евреи, увы, имели наивность поверить клятвам «Больше никогда!». Как после знаменитого «дела Дрейфуса», лишь единицы (прежде всего Теодор Герцель) поняли, куда ветер дует, так и после Освенцима почти никто не услышал предостережений Ханны Арендт. Без всякой критики, без малейшего сопротивления позволили евреи использовать себя как материал для сотворения очередного кумира. А у кумиров по нынешним временам недолгая жизнь.
...Да и прежде бывало... Помните, как князь Владимир обошелся с Перуном, когда тот ему дождя не обеспечил? Вот то-то и оно... Нет ничего проще, чем объяснить теперешнюю вспышку антисемитской истерии именно с левой стороны. И дело не только в страхе, что отымут нефть, не только в ожесточенной конкурентной борьбе против Америки, и даже мировой экономический кризис – это еще не все. Раньше и прежде всего завязла давно уже управляемая почти исключительно левыми Европа в своем собственном, внутреннем, демографическом, идеологическом и культурном кризисе.
...Прежде чем изобличать козни коварных исламистов, создающих в Гамбурге базы для террора, а в Бельгии – партию в парламенте, не худо бы вспомнить, что и в Бельгию, и в Германию пришли они на пустующие рабочие места, которые не хотят уже занимать разбалованные пособиями местные уроженцы. Пришли на место нового поколения, которое ни родить, ни воспитать уже не может европейская развалившаяся семья. Страх перед «Третьим миром», готовым мстить пресыщенной, слабеющей Европе за все ее реальные и вымышленные грехи (ты виноват уж тем, что хочется мне кушать!) толкает, в тщетной надежде на примирение, предложить ему искупительную жертву... ту же, что и всегда... А что «вина» евреев, как всегда – очередная «рационализация», что изо всех швов белые нитки торчат?.. А что, разве было когда-нибудь иначе?
...Но вот ньюанс: в этой новой «охоте за ведьмами» церковь отнюдь не в передовых рядах. Напротив, по нынешним временам «Le monde» или «Frankfurter Rundschau» - издания куда более антисемитские, чем «Christ in der Gegenwart» или еще по делу Дрейфуса памятная «La Croix». В чем же тут дело?
...VIII. Теология после Освенцима
...Так называют в церкви те изменения, что произошли в ее доктрине по еврейскому вопросу после Второй Мировой Войны. Причиной их было, если верить самим теологам, потрясение при виде геноцида, отторжение откровенного гитлеровского язычества, осознание историко-теологического родства иудаизма и христианства. Нет никаких оснований сомневаться в их искренности, но... бывают и искренние заблуждения.
...За пару веков до того резня, учиненная казаками Хмельницкого (при тогдашней численности населения уничтожен был среди евреев процент не меньший, чем в Холокосте), у христиан потрясений не вызвала никаких. Знаменитый «Молот ведьм», пропитанный насквозь языческими суевериями, был церковью издан в качестве не просто разрешенной – инструктажной литературы. А уж насчет общих корней помину не было почти два тысячелетия.
...В какой-то мере подействовала, конечно, ассимиляция: одно дело, когда где-то кого-то режут (притом, что у этого «кого-то» и репутация-то неважная), и совсем иное – когда соседа, с которым двадцать лет душа в душу прожили, ни с того, ни с сего хватают и волокут в Освенцим. Но вот не думается мне, что была эта мера очень уж велика.
...Куда важнее был, на мой взгляд, тот факт, что подсохла и отвалилась та стратегия, которую мы выше условно назвали «доминиканской». Вместе с правом разработки госидеологии исчезла и обязанность приноравливаться ко вкусам и верованиям масс, поддерживать жертвенную мифологию, приискивать «козла отпущения». И перешла постепенно вся западная церковь, не исключая самих доминиканцев, на стратегию «иезуитскую» - христоцентрическую, мистериальную, ориентированную на личность.
...То есть, антисемитизма и такая стратегия, конечно, не исключает, но... уже и не требует. Кто хочет – может его придерживаться: в силу традиции или под влиянием общественных настроений (нацизма в годы войны или теперешнего «антисионизма), а кто не хочет – может и отбросить, ссылаясь на то, что у еврея тоже личность имеется. Ни то, ни другое не может уже рассматриваться как потрясение устоев или подрывание основ.
...В западной церкви, будь то католическая или протестантская, еврейский вопрос из центра ушел на периферию, стал предметом свободной дискуссии. В годы Второй Мировой немалое количество духовенства и верующих, в том числе и оккупированных стран, в этом вопросе поддержали Гитлера. Но не редкостью были и епископы, открыто протестовавшие против депортации, священники, произносившие проповеди в защиту евреев, монастырские пансионы, скрывавшие еврейских детей.
...Да и сейчас, в разгар общеевропейской антисемитской истерии, прячутся по углам последние дон-кихоты «иудеохристианского диалога», раздаются на Западе из церкви, вплоть до самого Ватикана, отдельные голоса в защиту наших прав и нашего государства... само собой разумеется, отдельные, нетипичные,.. но все же они существуют, и в правоверии их никто не сомневается.
...Зато в церкви восточной картина совсем другая.
...Даже в годы самых лютых гонений советского лихолетья не переставала РПЦ считать себя носительницей единственной легитимной идеологии Государства Российского. Ее готовность по первому зову сотрудничать со всякой властью, не трусливой беспринципностью объяснялась - напротив, она была вот именно делом принципа: нет власти иначе как от Бога, и если даже досталась нам ныне, по грехам нашим, власть жестокая и несправедливая, все равно в России без православия власти быть никак невозможно.
...Покуда признание таких претензий со стороны реально существующей власти было крайне маловероятно, возможны были явления типа А. Меня и его окружения, хотя на них и прежде смотрели косо, но с падением коммунизма в их адрес все чаще слышатся прямые обвинения в ереси.
...После восстановления храмов, первой заботой РПЦ стало «пометить территорию» - руками госорганов оградить госрелигию от возможной конкуренции других христианских исповеданий. При таком понимании собственных прав и обязанностей от антисемитизма не скрыться никуда. И идет он, как всегда в таких случаях, не сверху, а снизу. Тем более, что власти церковные претензии официально признавать пока не торопятся. Надо, значит, приступать к мобилизации масс... а чем же их, родимых, мобилизуешь, ежели не погромом?..

Элла Грайфер

ЕВАНГЕЛИЕ И ОСВЕНЦИМ
Антисемитизм древнее христианства. Антисемитизм присутствует в таких странах, где нет или почти нет христиан. Поэтому было бы неверно считать христианство единственным источником ненависти к евреям, а Евангелие - прямой причиной Освенцима.
Как пишет Яков Кротов в своей полемической статье "В защиту антисемитов", "если антисемитизм паразитировал на Евангелии, то это заслуга антисемитов, а не христиан" (5). С этой фразой можно было бы полностью согласиться, если бы антисемиты никогда не были христианами. К сожалению, это не так. Верно, что антисемит может быть и антихристианином, верно и то, что в Освенциме и в ГУЛАГе христиане уничтожали не только евреев, но и христиан.
Евангелие не может быть единственным источником антисемитизма, но не видеть мощный антиеврейский заряд в Новом Завете и многовековой церковной практике - значит сознательно грешить перед истиной (см., например, 6,7,8). Адольф Гитлер неоднократно заявлял, что он действует в соответствии с волей всемогущего Творца: "защищая себя от еврея, я отстаиваю слово Господне" (9). Говоря о преследовании евреев, фюрер подчеркивал: "Я не делаю против евреев ничего такого, чего бы ни делала против них церковь за 1500 лет" (10). Этим словам можно верить. Практически все мероприятия нацистов по лишению евреев человеческих прав, проводимые с 1933 по 1945 годы, имели почти буквальные прототипы в истории христианских церквей.
Нападки на евреев за убийство Христа содержатся уже в Новом Завете: "И отвечая весь народ сказал: кровь Его на нас и на детях наших" (Мф. 27:25). В "Деяниях святых апостолов" сказано: "Итак твердо знай, весь дом Израилев, что Бог соделал Господом и Христом Сего Иисуса, Которого вы распяли" (Деян. 2:36). В Первом послании апостола Павла к фессалоникийцам об иудеях говорится, что они "убили и Господа Иисуса и его пророков, и нас изгнали, и Богу не угождают, и всем человекам противятся... Но приближается на них гнев до конца" (1Фесс. 2:15-16). Таких цитат из Священного Писания можно привести много (см., например, заметку "Грех антисемитизма" в (11)).
Особенно резко обвинения евреев в богоубийстве звучали в проповедях и писаниях отцов церкви: Иоанна Златоуста, блаженного Августина, Мартина Лютера. В своем памфлете "О евреях и их лжи", написанном в 1543 году, Лютер призывал сжигать синагоги, еврейские дома и снять с евреев всяческую защиту закона. Любимый лозунг нацистов: "Евреи - наше несчастье", принадлежит Мартину Лютеру. Многие антиеврейские инициативы Гитлера реализуют заветы Лютера. Кажется глубоко символичным тот факт, что всегерманский еврейский погром 1938 года, начавшийся Хрустальной ночью 9 ноября, продолжался весь следующий день - день рождения Лютера 10 ноября. В Священное Предание - второй после Священного Писания первоисточник христианской веры - входят не только творения святых отцов и учителей церкви, но и вероопределения и правила Вселенских и некоторых Поместных соборов (православная церковь признает только семь Вселенских соборов, католическая - двадцать). Именно решения соборов заложили основу церковного законодательства, действующего и поныне. И многие антиеврейские положения этого законодательства нашли дословное повторение в законах и постановлениях нацистских властей. Вот, например, выдержка из решения Шестого Вселенского собора (в церковной орфографии): "Никто из принадлежащих к священному чину, или из мирян, отнюдь не должен ясти опресноки, даваемыя иудеями, или вступать в содружество с ними, ни в болезнях призывать их, и врачества принимать от них, ни в банях купно с ними мытися. Если же кто дерзнет сие творить: то клирик да будет извержен, а мирянин да будет отлучен". Нацисты тоже запрещали практику еврейских врачей (12). Кроме того, евреям запрещалось пользоваться вагонами-ресторанами (13).
Собор в Эльвире в 306 году запретил браки и половые отношения между христианами и евреями. Это же требование содержал Закон о защите немецкой крови и чести 1935 года (14).
Решением Собора в Клермонте в 535 году евреям запрещалось занимать государственные должности. Аналогичный закон нацисты приняли в 1933 году (15).
В 1938 году нацисты запретили евреям в Страстную пятницу и в некоторые другие дни выходить на улицу (16). Этот запрет утвердил Собор в Орлеане 14 веками раньше (в 538 году).
Сжечь Талмуд и другие еврейские книги постановил Двенадцатый Собор в Толедо в 681 году. Еврейские книги горели по всей нацистской Германии.
Третий Латеранский Собор в 1179 году определил, что евреи не могут подавать на христиан жалобы в суд и не могут выступать в суде свидетелями против христиан. Это было решено и в партийной канцелярии национал-социалистов 9 сентября 1942 года (17).
Следующий, Четвертый Латеранский Собор в 1215 году обязал всех евреев носить на одежде опознавательные знаки. Это же решение приняли нацистские власти 1 сентября 1941 года (18) - опознавательными знаками служили, как правило, желтые шестиконечные звезды (в Варшаве звезды почему-то должны были быть голубыми).
Оксфордский Собор 1222 года запретил строить новые синагоги. Десятки синагог по всей Германии были разрушены и сожжены в Хрустальную ночь 1938 года. Восстанавливать их было запрещено (19).
Решением Собора в Вене в 1267 году христианам запрещалось принимать участие в еврейских праздниках. Этот же запрет введен распоряжением гестапо 24 октября 1941 года (20).
Собор в Бреслау в 1267 году предписывал евреям селиться в специально отведенных для них еврейских кварталах. Такое же решение содержал приказ Гейдриха от 21 сентября 1939 года. Переход христианина в иудаизм или возврат в иудаизм крещенного еврея рассматривался
Собором в Майнце в 1310 году как доказанная ересь и требовал от властей соответствующих действий.
Верховный земельный суд в Кенигсберге 26 июля 1942 года вынес приговор, согласно которому христианин, принявший иудаизм, должен рассматриваться как еврей со всеми вытекающими ограничениями его прав (21).
Базельский собор 1434 года запретил присуждать евреям ученые степени. Аналогичный запрет был принят нацистами почти сразу после прихода к власти - 25 апреля 1933 года (22).
Этот список можно было бы продолжать долго. Но и из сказанного должно быть ясно - нацистский антисемитизм возник не на пустом месте. Долгие века христианская церковь проводила четкую антииудаистскую и антиеврейскую политику. На этом фоне антисемитские выступления и погромы еврейских общин во всей Европе стали привычными явлениями.

Е. Беркович

Русская интеллигенция и еврейский вопрос
Трагедия Холокоста в 20-м веке потрясла совесть христианского мира. Наряду с преступлениями советского режима и ужасами ожесточённой войны эти события поставили под вопрос веру в человечество. А начиналось всё с погромов, явившихся реакцией правительства и определённой части общества на борьбу евреев за равноправие. Вот как характеризует ситуацию в России в начале века Лев Толстой в письме к Шолом-Алейхему от 6 мая 1903 г.: "Ужасное совершенное в Кишиневе злодеяние (кишиневский погром - И.К.) болезненно поразило меня. ... К сожалению, то, что я имею сказать, а именно, что виновник не только кишиневских ужасов, но всего того разлада, который поселяется в некоторой малой части - и не народной - русского населения, - одно правительство, - к сожалению, это я не могу сказать в русском печатном издании" (по причине цензуры - И.К.) .
Русская революция 1917 впервые поставила антисемитизм вне закона. Уже с невиданной ранее силой он возродился в странах Центральной Европы в середине 20 в., как ответ реакции на революционные события. Однако, марксисты-ленинцы, стоявшие во главе русской революции, решали проблему однобоко. Они взяли курс на ассимиляцию еврейской нации игнорируя развитие национальной культуры. Это же относилось и к другим нациям. Такая политика способствовала вытеснению наиболее активной части евреев в культурную среду других народов, создавая тем самым конкурентную ситуацию для наиболее выдающихся представителей коренного населения. Главным образом в русскоязычную среду. Она способствовала "обрусению" евреев в большей степени чем репрессии царского правительства. Выделение же на восточной окраине страны Еврейской автономной области не решало проблем т.к. не создалась национальная мотивация этого и идея естественно отмерла. Последовавший в 30-е годы сталинизм сделал попытку восстановить антисемитизм уже в своей редакции. А в послесталинский период он снова принял традиционное российское идеологическое обличье, с той только разницей, что борьба с сионизмом отождествлялась с борьбой против капиталистической идеологии.
Рассмотрим взгляды ведущих идеологов России на еврейский вопрос в конце 19-го и начале 20-го веков. Нельзя сказать, что взгляды ведущих учёных или философов воспринимаются народом сразу и в полном объёме. Народ в своей массе не читает их произведения. Однако, они могут оказывать своё влияние в упрощённом виде через посредство массовой информации, газет, лекций, проповедей и т.д. При передаче этих взглядов, как правило, происходит определённая фильтрация и даже искажение. Кроме того, наблюдается явление, аналогичное явлению резонанса в физических системах. Народная масса более чутко откликается на идеи, на которые она настроена. Этим объясняется, что погромные идеи находят такой быстрый отклик, хотя их основа, как правило, лжива. Примером, подтверждающим эту мысль, может служить тот факт, что несмотря на решения Ватиканского Собора, снявшего с евреев вину за распятие Христа, и публичное извинение двух пап: Иоанна 23-го и Иоанна-Павла 2-го, антисемитизм среди верующих в таких странах как Франция и Польша не исчезает. Ещё в большей мере это относится к предреволюционной России, народ которой был в большинстве своём безграмотным и, в лучшем случае, мог получать информацию от невежественных и полуграмотных священнослужителей низшего ранга. В настоящее время антисемитизм распространен не только среди верующих. Он нашёл своё место и среди отрицающих религию. Интересно проанализировать как распределяется показатель уровня антисемитизма в различных слоях общества. Низшие слои общества, получившие готовые элементы архетипа от предыдущих поколений склонны стойко удерживать в подсознании определённый стереотип. Они, как правило, не склонны анализировать своё мировоззрение и, в лучшем случае, могут считаться с новым фактом как с исключением. Их архетип в этом плане довольно устойчив. Интеллектуальная элита склонна к анализу своего мировоззрения. Под влиянием новых фактов или идей архетипы подсознания могут меняться. Здесь можно выделить 3 группы. Группа положительных аналитиков, которые под влиянием фактов могут отрешиться от своего архетипа. У этих людей, как правило, антисемитизма нет. Они вообще лишены расовых предрассудков и склонны к гуманистическому мировоззрению. Группа отрицательных аналитиков. У лиц этой группы чувство антисемитизма усиливается. Их сознание устроено так, что они постоянно выискивают и подбирают факты, которые служат подтверждением их архетипа антисемитизма. И группа прагматиков, которые могут менять свои официально высказываемые воззрения в зависимости от нужд политики, получения вознаграждения или господствующего в обществе в данное время мировоззрения. Взгляды людей этой группы неустойчивы и изменяются смотря по обстановке.
Остановимся кратко на мнениях о еврейском вопросе в России таких известных деятелей как Ф. Достоевский, Вл. Соловьёв, Д. Мережковский, Вяч. Иванов, Н. Бердяев, С. Булгаков, В. Розанов, Л. Карсавин, В. Зеньковский и Г. Федотов. Их произведения собраны в сборник, изданный с. - петербургским издательством "София". Приведём и высказывания ведущих деятелей России антиеврейского толка и дадим краткую сводку основных представлений о положении евреев в Советском Союзе. Кратко резюмируем взгляды, высказанные идеологами белой эмиграции и особенности эволюции отношения идеологов компартии к еврейскому вопросу.
Так Ф. Достоевский наиболее полно излагает свои взгляды на еврейский вопрос в произведении Дневник писателя (1877-1878). В нём автор постоянно оправдывается от обвинения в антисемитизме. Тем не менее, он не в состоянии побороть своего юдофобского настроя. Он глубоко страдает от тяжелого положения русского народа. Ищет причину этому и пути её устранения, с множеством оговорок проводит мысль о том, что евреи объединяются с эксплуататорами для угнетения народа. Совесть писателя не даёт ему покоя. Он вновь и вновь оговаривается о том, что он не антисемит, но невроз снова относит его в стан антисемитов. Вот цитата отражающая его мнение: "... Вся деятельность евреев в наших окраинах заключалась лишь в постановке коренного населения сколь возможно в безвыходную от себя зависимость, пользуясь местными законами." Слабо разбирался знаменитый писатель в еврейском вопросе! Да он и сам чувствует это, написав: "вопрос этот не в моих размерах." Не понял великий писатель, что евреи сами поставлены господствующими классами и столпами христианской религии в тяжелейшее положение. Архетип антисемитизма пронизывает всё творчество писателя. Все евреи в его произведениях отрицательные персонажи. Среди них преобладают такие черты характера как трусость, наглость, алчность. Несмотря на то, что в обществе кличка "жид" считалась уже в то время оскорбительной, везде в его художественных произведениях можно встретить: жиды, жидки, жидишки, жиденята. В письмах 1878-81 г.г. можно найти выпады против евреев, свидетельствующие о патологическом синдроме антисемитизма у этого человека.
Гораздо более лояльно понимает еврейский вопрос известный русский философ Вл. Соловьёв. Сетуя на реальности современного мира, в основе которого лежат капиталистические отношения, он пишет: "Главный интерес в современной Европе - это деньги; евреи мастера денежного дела, естественно, они господа в современной Европе." Говоря о вине христианства за гонения евреев он пишет: "...Уже с 13 в. встречаем мы единичные попытки со стороны выдающихся деятелей и мыслителей христианского мира, попытки иного, истинно христианского отношения к иудейству." Сам же Вл. Соловьёв в своих произведениях проводит мысль о том, что отношение христианской церкви к евреям не соответствует духу христианства. О характере евреев он пишет: "Евреи прежде всего отличаются глубокой преданностью Богу своему до полного самопожертвования.... Во-вторых, евреи отличаются крайним развитием самочувствия, самосознания и самодеятельности.... Наконец, третья отличительная черта евреев - их крайний материализм." Как христианин, Вл. Соловьёв призывает помнить, что евреи не только отвергли Христа, но и представляли избранный Богом народ, из их среды вышли все христианские деятели первых лет, да и сам Христос и богоматерь Мария были евреями. Говоря о жизни в "черте оседлости" он пишет: "...социальные элементы здесь резко распределены по различным народностям: русские (под русскими автор подразумевает также украинцев и белорусов - И.К.) составляют земледельческий класс, высший класс представляется поляками, а городской промышленный - евреями." Как мыслитель в рамках религиозной философии главную беду он видит во власти денег. "Нуждающийся крестьянин идёт к евреям потому, что свои ему не помогут. Они ...эксплуатируют его не потому, что они евреи, а потому, что они мастера денежного дела, которое всё основано на эксплуатации одних другими". Как видим, автор достаточно чётко и непредвзято излагает "еврейский вопрос", упуская лишь то, что "мастера денежного дела" среди евреев составляли меньшинство. "Дела евреев не хуже наших дел и не нам обвинять их" - заключает Вл. Соловьёв. И далее, "Движение против еврейства, распространяемое русской печатью, представляет небывалое прежде нарушение самих требований справедливости и человеколюбия. Мы считаем нужным напомнить русскому обществу эти элементарные требования. Их забвение есть единственная причина так называемого еврейского вопроса, а простое их принятие есть единственный путь к его разрешению".
Совершенно по другому подходит к исследованию этого вопроса известный публицист и философ того времени В.В. Розанов. В пространных статьях на темы иудаизма он, пытается раскрыть по своему суть этого религиозного учения. Путём тенденциозного цитирования и пользуясь явно надуманными доводами, он стремится идеологически обосновать все домыслы антисемитов о евреях. Воззрения этого автора заслуживают рассмотрения как пример отношения к еврейскому вопросу среди достаточно образованного большинства русского общества. Это типичный случай навязчивого невроза, обусловленного архетипом. Сбивчивы и противоречивы его высказывания о еврейском народе, да и о русском тоже. Он мечется между благоговением перед нравственными устоями евреев, внушаемыми им религией, и обвинением их в тайных умыслах, непонятных и загадочных для русской души. Для примера непоследовательности и противоречивости его писаний приведу цитату из его статьи "Почему на самом деле нельзя устраивать погромов?". Вот почитайте: "Евреи сентиментальны, глуповаты, преувеличивают." и, несколькими строками далее, "Еврей есть первый по культуре человек во всей Европе." В своих статьях он пытается даже выудить из еврейских религиозных книг косвенное обоснование кровавого навета. Вот цитата: "Жертвоприношение Исаака, так обманувшее чужеродцев тем, что оно не довершено (именно для их глаз), последующими словами говорит (шепотом потомству Авраама), что его хранитель и ангел в истории "любит вот то-то" (из текста следует - кровь. - И.К.). Подробно останавливаясь на еврейских обычаях, автор пытается обосновать свою физиологическую неприязнь и подвести базу под ненависть российского народа по отношению к евреям. В другой своей работе он пишет: "Еврей на вкус европейца - гадок; на обоняние европейца - неприятно пахуч и зловонен. Вот самое главное и окончательное впечатление, и которого нельзя отмыть, замыть, отереть, не говоря уже - поправить размышлениями." Разбирая подробно священные книги иудейской религии Розанов сводит всё к доказательству тайных замыслов и намерений евреев в покорении мира. Так, отвечая на заявление 400 раввинов России о том, что в иудаизме нет ничего тайного, он пишет: "Евреи очень хорошо знают, что в одном ритуале служебное лицо синагоги высасывает ртом количество младенческой крови, взяв в рот предварительно вина." Это очередная попытка обоснования мифического кровавого навета. Вот ключ пространных рассуждений Розанова о евреях и их религии. Эти "невинные" философские рассуждения и есть ступенька на пути к Холокосту. Но, смятение мысли этого выдающегося философа продолжалось до самой кончины. Перед кончиной он каялся в письмах в своих грехах против евреев и даже просил сжечь книги и статьи, содержащие особенно злостные высказывания против еврейства.
В приведенной им цитате из автобиографических записок крещённого еврея говорится: " ... Лет 50 - 60 тому назад ...(речь идёт о времени перед первым разделом Польши - И.К.) ни одна еврейская нога не вступала на русскую землю и русский человек-простолюдин не имел даже приблизительного понятия о еврее, представляя его себе в воображении каким-то мифическим чудовищем, чуть ли ни циклопом. Слыхал, и часто, русский человек, что где-то далеко, за три девять земель, живёт народ, именуемый жиды; что жиды эти мучили Христа и за то прокляты Богом: они лают по-собачьи; дети у них родятся слепыми, как щенята, и только тогда глаза прорезываются у них, когда обмажут их христианской кровью, добытой от зарезанного ими, жидами, младенца; что у жидов кабаньи клыки и т.д. всё в этом роде - вот какое представление имел о еврее тогдашний русский мужик ..." Такие вот представления сеяли в народе в течение веков предки розановской братии, кое-что, правда, добавлял впоследствии и он сам! Надуманно выуживая из религиозных еврейских текстов и сознательно искаженно толкуя их, автор упорно и навязчиво пытается доказать наличие тайного умысла, якобы характеризующего всё учение иудаизма. Таким же способом доказывается существующая изначально любовь евреев к крови. Как видим, его мировоззрение мало чем отличается по смыслу от приведенного выше мнения простого русского крестьянина.
Знаменитый русский писатель Д.С. Мережковский в статье "Еврейский вопрос как русский" с болью пишет о распаде России. (Тогда, в 1917 г., ему казалось, что страна распадётся - И.К.) " ... Евреи такие же люди, как и мы - не враги отечества, не изменники, а честные русские граждане, любящие Россию не меньше нашего; что антисемитизм - позорное клеймо на лице России". Любовь к России и ненависть против большевиков толкнула, тем не менее, Мережковского к поддержке Гитлера в 1941 г.
Известный русский мыслитель, теоретик символизма Вяч. Иванов, уповая на то, что евреи всё же придут к признанию Христа в качестве мессии, приводит цитату из Ф. Достоевского, которая выражает и его мнение: "... всё, что требует гуманность и справедливость, всё, что требует человечность и христианский закон, - всё это должно быть сделано для евреев." Не лишне напомнить, что у этого великого писателя имелись и другие высказывания о еврейском вопросе, приведённые выше, наиболее точно выражающие его мнение, однако, и эта цитата очень характерна для мировоззрения писателя.
Суть еврейского вопроса наиболее обстоятельно изложена в произведениях крупнейшего русского философа Н.А. Бердяева. "...Со всякой материалистической и позитивно-исторической точки зрения этот народ (евреи - И.К.) давно должен был бы перестать существовать. Его существование есть странное, таинственное и чудесное явление, которое указывает, что с судьбой этого народа связаны особые предначертания." - пишет Бердяев. Впервые он чётко разграничил типы антисемитизма в русском обществе: эмоционально-обывательский, расовый, экономический, политический, завистливый, религиозный. Касаясь роли евреев в революции и, в частности, в участии их представителей в проявлениях жестокости, Бердяев пишет: " Евреи играли немалую роль в революции, они составляли существенный элемент в революционной интеллигенции, это совершенно естественно и определялось их угнетённым положением. Что евреи боролись за свободу, я считаю их заслугой. Что и евреи прибегали к террору и гонениям, я считаю не специфической особенностью евреев, а специфической и отвратительной особенностью революции на известной стадии её развития."
C глубоким проникновением в суть вопроса пишет об особенностях положения евреев в России православный священник, отец С.Н. Булгаков. Указав, что борьба против евреев является одновременно борьбой с христианством, т.к. опрокидывает как Ветхий, так и Новый заветы, он подвергает критике философию расизма в целом. Весьма симптоматично, что его работа "Расизм и христианство" была написана в 1941 г., когда фашизм в Европе достиг своего апогея и крах его представлялся весьма проблематичным. Он подверг уничтожающей критике писания гитлеровского идеолога А. Розенберга: "Расизм ... представляет собой острейшую форму антихристианства, злее которой вообще не бывало в истории христианского мира." Рассматривая книгу А. Гитлера " Майн кампф" он указывает на то, что в основе расизма является соперничество с иудаизмом. "Душа расизма - пишет Булгаков - ...есть плохо скрытая, отчасти и бессознательная зависть и ненависть к еврейству и соперничество с ним, отсюда проистекающее." Столь же бескомпромиссна его критика большевизма: " Большевизм ...не знает для себя границ в завоевательной своей экспансивности, этим он сближается с расизмом." Автор ещё не знал, что большевизм трансформируется в своей сути в национал-социализм, правда, в силу исторических и иных причин не в столь откровенный. Автор показывает, что идеологи расизма для выражения своих идеалов используют символ крови, которая является, по их мнению, субстратом расы. Превратно толкуется учение Библии о том, что в крови душа животного. Как известно, исходя из этого еврейская религия запрещает "вкушение крови". Расисты же положили в основу своей теории антинаучное положение о расовых отличиях крови. К слову сказать, ими был также присвоен и другой библейский символ - Михаил Архангел, широко использовавшийся российскими черносотенцами (вспомните организацию "Союз Михаила Архангела"), хотя известно, что согласно книге пророка Даниила, он является хранителем еврейского народа. С.Н. Булгаков, как христианский философ, видящий в библии "слово божье", даже склонен несколько преувеличивать роль еврейского народа в истории человечества. По его мнению роль еврейства, как "оси всемирной истории", выражается в воле божьей о признании евреев избранным богом народом. Концентрацию еврейского влияния он видит в таких общественных явлениях как масонство, социал демократия и даже большевизм. По-видимому, правильнее будет говорить лишь о совпадении интересов некоторой части еврейства с идеологическими основами этих общественных течений, хотя среди еврейского народа имеется много влиятельных групп, имеющих прямо противоположные интересы (религиозные ортодоксы, капиталисты, сионисты). Булгаков утверждает также, что, даже ассимилируясь, еврей не теряет собственного лица. Во многих случаях это верно, но бывают и другие примеры. Весьма показательным в нашей жизни является феномен Жириновского. Антисемитизм стал чем-то вроде навязчивой идеи всех христианских народов и он проявляется совершенно неожиданно в намёке, случайно брошенной фразе, искусственно преувеличенном интересе средств массовой информации. Нельзя частично не согласиться с автором что евреи, действительно, приобрели за годы страданий и жестокой борьбы определённые, присущие только им, черты характера. Но народы, в большинстве своём, приписывают евреям много несуществующего в соответствии со своим архетипом. Это общественно психологическое явление, напоминающее медицинский диагноз невроза, вошло в менталитет христианских народов, а от них и индуктировалось на некоторые другие народы. Автор пишет, что антисемиты постоянно собирают свидетельства того, что: " ...Без евреев не может или, по крайней мере, не умеет обойтись европейская цивилизация, головка которой есть еврейская, хотя и всегда в псевдорасовом облачении ассимиляции." Эта навязчивая идея поиска еврейского элемента в действиях видных общественных деятелей или деятелей культуры является хронической болезнью нашей эпохи. Далеко не последнюю роль здесь играет и то, что у христианских народов сильно библейское влияние, где постоянно фигурирует пресловутый "еврейский вопрос". Не будь этого элемента еврейская ассимиляция шла бы, по-видимому, значительно быстрее. На это указывает тот факт, что в обществах, где не поощряется антисемитизм, процессы ассимиляции очень активны (например, ранний СССР или современные США.)
Борьбу большевиков с религией вообще, автор трактует как, в первую очередь, борьбу с христианством, забывая, что большевики с не меньшим ожесточением боролись и с иудейством. Достаточно вспомнить "Союз воинствующих безбожников" со своим идейным руководителем Емельяном Ярославским (Губельманом). Он пишет: "... В еврействе, - не говоря уже об ортодоксальном иудаизме, но даже в самом поверхностно-безбожном - нет и не может быть равнодушия к христианству и, прежде всего ко Христу, но есть враждебность. Я всегда это знал "шестым чувством". Вот это "шестое чувство" и есть одна из главных причин подозрительности христианских народов по отношению к евреям в наши дни. Оно имеет своим источником архетип антисемитизма. Автор и сам подтверждает далее эту мысль: " Весь расизм есть ничто иное как антисемитизм, есть сублимированная з а в и с т ь (выделено автором - И. К.) к еврейству и соревнование с ним. ... Такая психопатическая влюблённость, которая делает его центром дум и дел, имеет характер навязчивой идеи, проистекает из этой сосредоточенности мысли на одном еврействе. ..." Относительно враждебности следует лишь заметить, что на протяжении истории иудаизм всегда находился по отношению к христианству в позиции обороняющейся стороны
Конечно, расизм не тождественен антисемитизму, он представляет собой биологическое понятие. Но в наши дни антисемитизм принято смешивать с расизмом. Интересны и поучительны размышления об особенностях еврейского народа крупного русского историка и философа Л.П. Карсавина. Свою работу "Россия и евреи" автор начинает с утверждения о том, что "среди ассимилирующихся евреев наблюдается обострённое чувство стыда за своё происхождение". Такое явление действительно существует, но объяснение, приводимое автором, что причиной этого является то, что еврейская культура обладает "идеею универсализма, особой предизбранности, первенствующего положения среди народов мира" не раскрывают сути этого явления. Суть же в том настороженном отношении, которое сопровождает еврея в христианской среде. Именно христианин в силу многовековой приобретённой ментальности не может преодолеть своего настороженного чувства обособленности еврея. Не каждый еврей обладает достаточной самоуверенностью, чтобы быть в состоянии пренебречь чувствами окружающих. Стыд за своё происхождение характерен для людей, в том числе и евреев, оторвавшихся от своих корней. Они, обычно, не знают истории и основ идеологии своего народа. Они воспринимают воззрения других народов и их отношение к своему народу. Это свойство было характерно для евреев СССР, где всё, что относилось к еврейству, его истории и религии категорически запрещалось. Касаясь причин непропорционально большого участия евреев в социалистических и революционных движениях 19 и 20 веков, Карсавин, как и следует религиозному человеку, объясняет их отходом от иудейской религии и психологическими трудностями, связанными с признанием Христа. Думается, что это обусловлено общим кризисом религиозного мировоззрения, коснувшимся не только евреев. Поднимая такой вопрос как национальная гордость евреев, относящаяся даже к деятелям, с которыми данный индивидуум не может согласиться, имеется в виду деятельность вождей революции, автор проводит мысль об "абстрактности" еврея, отошедшего от иудейства. Этим он пытается объяснить то обстоятельство, что несмотря на активное участие ассимилировавшегося еврея в культуре других наций, "евреям в ней принадлежат лишь вторые и третьи места", т.к. они не способны выразить национальные чаяния народа той страны, где они живут. Такие мысли высказываются и представителями "почвенного направления" русской литературы, обычно стремящимися принизить роль писателей евреев в литературе советского и постсоветского периодов. По отношению ним применяется даже специальный термин - "русскоязычные". Что касается оценки творчества писателей, то по такому вопросу общей точки зрения быть не может. Между тем факты последнего времени не подтверждают эту мысль. В мировой культуре известно достаточно много случаев, когда истинными выразителями чувств и чаяний народов на определённом этапе истории являлись представители другой нации. Достаточно вспомнить о роли Екатерины 2-й в истории России или о роли немецких учёных на начальном этапе становления российской науки, о великих классиках русской литературы - Пушкине и Лермонтове, о классике немецкой литературы - Гейне. Ни в коем случае не становясь на националистические позиции в этом вопросе, можно утверждать о громадной вспышке талантов еврейского народа в современный период истории. Непредвзятый анализ позволяет определить, что нередко и представители еврейского народа выражали интересы народов России.
В мировой истории отмечаются периодические всплески интеллектуальной активности отдельных народов в определенные периоды времени. "Ассимилирующийся еврей - пишет Карсавин - неизбежно становится абстрактным космополитом.... Он исповедует не национальные идеалы, а идеалы общечеловеческие, которые вне своих национальных индивидуаций абстрактны, безжизненны и вредоносны." Это, по мнению автора, превращает его в демократа и социалиста. Весьма характерно, что именно эта линия стала доминирующей во взглядах российских националистов и наряду с желанием получить поддержку "коренного народа" привела коммунистов к сползанию в национал-социализм. Представляется спорным и утверждение этого писателя о безжизненности и вредоносности общечеловеческих идеалов, хотя и вне национальных индивидуаций. По-видимому, общечеловеческие идеалы и есть главный путь в будущее для человечества.
Трудно не признать, что национальная обособленность, представление ей приоритета перед общечеловеческими идеалами не согласуется с христианством и не может явиться путеводной звездой человечества. У всех перед глазами страшные последствия национальных конфликтов в 20 веке. Националистические нотки проскальзывают у Карсавина, когда он пишет о влиянии евреев на европейскую культуру, которую он считает распадающейся. Однако, характер русской революции 1917 г. подмечен автором довольно точно. "Надо быть очень необразованным исторически человеком и слишком презирать русский народ, чтобы думать, что евреи могли разрушить русское государство. ... Но денационализированные евреи участвовали в русской революции и участвовали в ней в силу самой природы их. Они стали отходить от неё ... вместе с переходом её к национальной фазе." Употреблённое автором слово "отходить" недостаточно точно отражает суть дела.. Переход русской революции от всемирной к национальной начался в конце 20-х годов. К этому времени провалился поход Красной Армии на Польшу. Был осуществлён вынужденный переход к НЭПу и создана теория о "возможности победы социализма в одной, отдельно взятой стране". С этого момента и можно вести отсчёт времени перехода русской революции к национальной фазе. Именно в это время начинается активное вытеснение евреев с их прежних позиций.
Как практическую рекомендацию из своей теории Карсавин выводит, что необходимо содействовать сохранению еврейской религии и культуры. Далее автор пишет о православии, как о религии первенствующей среди других христианских религий, предлагая в рамках его различные утопические схемы решения еврейского вопроса, основанные на признании Христа мессией. Как показали события 20 века, такие решения не спасают евреев от ненависти и геноцида. Да они и не нашли поддержки в еврейском народе. Эти его рассуждения представляют для нас интерес т.к. они выражают точку зрения некоторой части представителей христианства.
Православный религиозный писатель, отец В.В. Зеньковский, обращается к положению евреев перед 2-й Мировой войной. Он пишет: "Помимо жестоких гонений на евреев в Германии, своей бесчеловечностью смутивших немало даже закоренелых антисемитов, сюда присоединилась проповедь нелепой теории расизма, проникающая, как зараза, в целый ряд стран. ... Позиция либерализма в отношении к еврейскому вопросу обнаружила явную недостаточность, неумение охватить всю сложность темы о еврействе." Автор отмечает, что система правопорядка может лишь внешне смягчить тяжесть давления на евреев, но "не в силах устранить самый исторический фатум, выпадающий на долю еврейства." Далее автор развивает мысль о загадочности еврейской судьбы и "живучести" еврейства как нации. Эта тема волнует многих христианских религиозных философов. Но сложные, необычные явления поначалу всегда кажутся загадочными до тех пор, пока луч аналитической свободной от предвзятости мысли не высветит сущность этого явления.
Таким лучом света представляется нам анализ, данный одним из выдающихся православных историков 20 в. Г.П. Федотовым. В последние годы жизни он преподавал историю в Свято-Владимирской семинарии в США. В своей статье "Новое на старую тему", имеющей подзаголовок "К современной постановке еврейского вопроса" он излагает точку зрения на пресловутый еврейский вопрос, достаточно хорошо объясняющую его суть. Автор отмечает, что антисемитизм явление постоянно существующее в местах проживания еврейского населения. Он даёт периодические вспышки в разных местах и разные периоды времени как следствие экономического или политического кризиса страны. "Антисемитизм логически вытекает из фашистского умонастроения. ... Стремясь к абсолютной однородности национального целого, не вынося никаких автономизмов и своеобразий, он повсюду натыкается на этот иррациональный, не растворяющийся, не перевариваемый остаток, ... каким является еврейство. ... Когда какая-либо нация хочет насильственно оборвать все связи, которые соединяют её с человечеством, она прежде всего находит евреев и мстит им." Автор указывает, что развитие капитализма открыло для евреев путь в общество. Наряду с торгово-финансовыми операциями, в которых проявился опыт и знания, перешедшие от прошлых поколений, проявилась тяга евреев к современной аналитической науке. Далее он пишет: "Они (евреи - И.К.) усердно изучали Тору и Талмуд. Вероятно, ни один народ не имел такой многочисленной интеллигенции и не уважал её так, как они. Когда пришло время, тысячелетиями утончённый умственный аппарат оказался прекрасно приспособленным к современной науке. ...Сыновья и внуки учёных раввинов становятся в первых рядах европейской науки. А тонкая нервная организация, тонкие пальцы, не изуродованные грубой работой, дают лучших музыкантов - скрипачей, пианистов наших дней. Воспитанное Библией и вековым притеснением острое чувство социальной справедливости, где современный социализм перекликается с древними пророками, создаёт вождей пролетариата, глашатаев социальной революции, деятелей Интернационала. Еврейская революционная интеллигенция подрывает тот самый капитализм, в котором так уютно чувствовала себя еврейская буржуазия." Далее автор анализирует будущее еврейского народа. Сочувствуя целям сионизма, он, как это и свойственно религиозному человеку, христианину, считает, что "всё, что Израиль создал подлинно своего - для себя и для мира - была его религия. Он вечно жил в чужих культурных формах - вавилонских, эллинистических, испанских, немецких, русских, но вечно вынашивал в себе одну и ту же свою религиозную тему. Религия, а не культура спасла его самобытность, сохранила его от растворения в море чужих племён."
Следует лишь добавить и, к этому сводится мнение подавляющего большинства опрошенных среди различных слоёв еврейского общества, ещё и недоброжелательное отношение других народов естественной реакцией на которое явилось национальное сплочение. Автор высказывает утверждение, что политическое решение приведет к сравниванию еврейской и арийской духовных культур. Как христианин, он видит перспективу еврейского народа в принятии Христа. Однако, христианская мораль не определяла отношения государственной власти к еврейскому народу ни в эпоху царизма, ни, тем более, в эпоху "строительства социализма." …
Иосиф Кременецкий

Боги. Религия

На главную страницу