ЭТОЛОГИЯ ЛЮБВИ
Бутовская Марина Львовна – доктор исторических наук
Александр Гордон: ...те же вопросы, которые волнуют аудиторию. Но давайте все-таки начнем сначала. Почему вы этим занимаетесь?
Марина Бутовская: Нужно сказать, что тема любви, в научном плане более чем непростая. Для нормального человека, казалось бы, все совершенно ясно, поскольку он постоянно в своей жизни сталкивается с этим явлением. Для физиков есть соблазн все перевести в какие-то формулы и схемы, а для меня этот интерес связан с тем, чтобы ответить на вопрос, как, собственно, любовь возникла. Наверное, большинство гуманитариев, которые сейчас нас с вами смотрят, скажут, что все вообще-то неизвестно, существовала ли любовь с самого начала зарождения человечества. Возможно, она возникла где-то в средние века, тогда, когда возникло представление о романтической любви, о рыцарских турнирах, о поисках дамы сердца, завоевании этой дамы.
А.Г. А "Песня песней"...
М.Б. Да, да, разумеется. Я скажу, что на самом деле, конечно, люди любят во всех культурах, хотя проявления любви разные, и представителям другой культуры они могут быть непонятны. И все известные на сегодняшний день общества, начиная от охотников-собирателей и кончая нашим с вами постиндустриальным обществом, естественно, знают, что такое любовь. Так что любовь присуща человеку, любовь следует за ним по пятам, любовь – это зло, любовь – это добро, любовь – это, наконец, продолжение жизни. То есть, если нет любви, то нет продолжения рода, нет воспроизводства вида, и человек приказывает долго жить как еще одно животное, которое вымирает на земле. Так что, в принципе, очевидно, нужно поставить вопрос о том – и это мы, то есть исследователи этологии человека – и сделали в свое время, – зачем нужна любовь с точки зрения сохранения человечества.
А.Г. Вы говорите сейчас о гомо сапиенс. А все эти знаменитые легенды о лебединой верности, о создании постоянных пар у других видов животных. То есть, присуща ли любовь только человеку?
М.Б. Конечно, это еще один занимательный вопрос, который пытаются решить специалисты в области этологии. Прежде всего, давайте обратимся к вопросу о том, когда возникает сексуальное поведение? Оно возникает не сразу, вначале эволюции живого мира на Земле сексуального поведения просто не существовало. Вспомним, что простейшие размножаются бесполым путем, часто путем простого деления. Но на смену бесполому размножению приходит половое размножение. Оно получает исключительно широкое распространение и является чем-то очень прогрессивным и важным в эволюции. Не случайно, что более совершенные виды животных практикуют уже половое поведение. Стало быть, существует период, когда, хотим мы этого или не хотим, существует секс, но не существует любви (почему мы настаиваем на том, что любви на ранних стадиях развития полового размножения не существует, будет ясно из последующих рассуждений).
А.Г. Хромосомный секс такой...
М.Б. Так что в принципе надо говорить о том, что лишь на определенном этапе эволюции возникает что-то, что можно назвать любовью. А что можно назвать любовью? Привязанность друг к другу, потому что, как я уже вам сказала, секс и любовь – вещи совершенно разные. И, скажем, существуют животные, многие виды рыб и даже птицы, например, аисты, у которых есть пара, устойчивая пара. И со стороны может показаться, что аисты самые верные и нежные супруги. Однако, в реальности, их супружество строится на привязанности к одному и тому же гнезду (то есть, супруги привязаны к гнезду, а не друг к другу). Возможно, я даже огорчу кого-либо из романтически настроенных зрителей, сказав, что аисты даже не узнают своего партнера в лицо. Настолько не узнают, что если случайно одну аистиху поменять на другую, то супруг не заподозрит даже, что произведен подлог. А если весной к гнезду раньше законной супруги прилетит чужая аистиха, то самец тоже ничего не заметит. Правда, законная супруга, вернувшись, восстановит свои права на участок, и на самца (если, конечно, она останется живой после тяжелого перелета).
А.Г. То есть, раз дома, значит, моя.
М.Б. Да. Все, больше ничего, никаких привязанностей и чувств. Поэтому и получается, что только там, где возникает личное узнавание и личная привязанность, и возникает любовь. Скажем, серые гуси, о которых много писал К. Лоренс, по-видимому, знают, что такое любовь. Они узнают своих партеров по внешнему виду и по голосу и обладают исключительной памятью на образ "возлюбленного". Даже после долгой разлуки супруги предпочитают старую любовь. Конечно, у приматов существует любовь. Это могут быть непостоянные пары, они могут не проводить всю жизнь вместе, могут постоянно не спариваться с одним и тем же партнером, но есть и отчетливые предпочтения в повседневной жизни. И эти предпочтения устойчивые. Те, кто любят друг друга, много времени проводят вместе, даже вне периода размножения.
Вот, например, сейчас на экране появляются виды обезьян Старого и Нового света. К примеру, сейчас показаны тити, которые всю жизнь проводят в моногамных парах, вместе. Совершенно очевидно, что самец и самка индивидуально опознают друг друга, что они друг к другу привязаны и тоскуют в случае гибели супруга. Иными словами – друг друга любят. Хотим мы или не хотим, это иначе как любовью, назвать нельзя. И любовь эта – творение эволюции. А сейчас показаны золотистые тамарины. Социальные системы, при которых формируются постоянные моногамные пары, связаны с особенностями жизни и репродукции конкретных видов приматов. У обезьян Нового света часто рождаются двойни и, чтобы детеныши выжили, необходимы постоянные усилия матери и отца. Отец носит, кормит и защищает детенышей наравне с самкой: для приматов такая мужская самоотверженность явление редкое. Получается, что любовь эволюционирует для того, чтобы закрепить постоянные отношения между самцом и самкой и обеспечить тем самым большие шансы для выживания потомства.
Там, где, допустим, не существуют постоянные пары, как у шимпанзе, можно тоже заметить определенные предпочтения между самцами с несколькими самками и самки с несколькими самцами-друзьями. Правда, спаривание происходит, в общем-то, неопределенно, есть некоторая доля промискуитетности. Однако при внимательном наблюдении можно заметить, что какой-то самец чаще всего делится мясом с конкретной самкой и ее детенышем или играет с конкретным детенышем. В некоторых случаях, так, как с гориллой это дело происходит, осуществляется постоянная связь самца с несколькими самками, и это тоже любовь. Самки конкурируют друг с другом, они друг друга недолюбливают, но все привязаны к самцу, и все находятся с этим самцом по своей воле. Если с самцом случается несчастье, они горюют и впадают в откровенную депрессию. В условиях полигинии тоже возможна любовь.
Так что, по-видимому, неверно ставить вопрос о том, когда и как возникла любовь у человека? Она не возникла, она унаследована от его животных предков и развилась на весьма солидной базе. И, скорее всего, все эти постоянные отношения, будь то парные или отношения, связанные с несколькими представителями противоположного пола, все связаны с потребностью заботы о потомстве. У предков человека детеныш рождался недоразвитым или слабо развитым, о нем нужно было заботиться, нужен и отец, и мать. Если существовала только одна мать, то соответственно, вероятность выживания детенышей сводилась практически очень часто к нулю. Вот и получается, что на заре зарождения, скажем, гомининной линии, то есть линии, которая привела к человеку, стали образовываться какие-то постоянные, более-менее устойчивые пары. Но говорить о том, были ли это моногамные отношения, как, например, вот здесь изображено, потому что это была идея одного из антропологов, который занимался австралопитеками (Лавджой), или же это были полигамные отношения – самец и несколько самок, этот вопрос остается спорным и пока загадочным. Хотя некоторые дискуссии по этому поводу могут вообще вестись. Дальше, я думаю, об этом мы тоже будем говорить в этой передаче.
Важно понять, что в принципе, вся система любовных отношений завязана на ребенке и на воспроизводстве в целом. Дело в том, что существует сложная биохимическая, физиологическая сторона любви – сторона любви по отношению к мужчине или самцу в более широком смысле, если речь идет о животных, и сторона любви, которая направлена на ребенка. Когда рождается ребенок, в организме женщины происходят сложные физиологические процессы, которые стимулируют ее любовь к ребенку. Впрочем, женщина начинает любить ребенка много раньше, еще когда он находится в утробе (и с первых же недель беременности между матерью и ребенком устанавливаются тесные связи). Отец не предрасположен любить ребенка на физиологическом уровне, его любовь формируется в процессе контактов с малышом. Он должен заботиться о ребенке и постоянно с ним общаться, тогда только приходит чувство привязанности к ребенку и устанавливается любовь.
Японцы уже много веков понимали, что связь между матерью и ребенком формируется в утробе. Вот это старинная японская гравюра иллюстрирует правила общения беременной женщины с ребенком, который находится во чреве. Инструктирует, каким образом она должна его воспитывать и приучать к правилам хорошего тона еще до рождения. Естественно, это тоже не дано отцу. Но если отец находится рядом со своей женой, которая беременна, и помогает ей, то здесь устанавливается какой-то хороший, положительный климат для ребенка.
Таким образом, вся эта система любви, не секса, а любви, связана с поддержанием постоянных, устойчивых дружеских отношений между женщиной и мужчиной. Любовь не лишена, естественно, ревности, потому что, в принципе, нет любви без агрессии, нет любви без того, чтобы существовала конкуренция у представителей одного пола за своего партнера. Так обстоят дела у многих видов животных. И этот же феномен подметил на одной из своих карикатур Битструп. Партнер становится более привлекательным, если он вызывает интерес у других представителей одного с вами пола. Скажем, мужчина ухаживает за женщиной и получает отказ. Но стоит ей увидеть, что этот мужчина стал объектом интереса других женщин, она тут же бросается в борьбу за отвергнутого поклонника. Почему? Это хитрая история. На самом деле, этому есть объяснение чисто научное. Потому что в рамках концепции полового отбора и выбора сексуальных стратегий, мужских и женских, существует некая парадигма, по которой нужно выбирать такого партнера, который представляет ценность для других (очевидно он обладает ценными признаками, за которым гоняются другие представители этого вида).
А.Г. То есть выбранного другими?
М.Б. Да, принцип такой: выбирай того, кто нравится многим представителям одного с тобой пола, потому что так надежнее. Ну, разумеется (я уже начинала об этом говорить), начиная с австралопитековых, существует система каких-то предпочтений и связей между мужчинами и женщинами, но существует и распределение ролей. И это распределение ролей также отчасти связано с любовью. Потому что существует семья, существует разделение труда: женщина всегда заботится о детях, потому что она вынашивает этого ребенка, она меньше времени проводит где-то вне своего дома или постоянного какого-то места обитания, она занимается собирательством. Мужчина – охотник, мужчина приносит добычу домой.
Хотя здесь ситуация с охотой не совсем простая, потому что есть вопрос: зачем он приносит это мясо? Во многих обществах охотников-собирателей основными добытчиками пропитания реально оказываются женщины. Они приносят коренья, мелких животных, которых они ловят. Мужчины же ходят на охоту и приносят мясо. И это празднуется всей группой охотников-собирателей как некий триумф. На самом деле, если мы обратимся к нашим ближайшим родственникам – шимпанзе, мы увидим, что и там также самцы достаточно часто добывают мясо и добывают его не просто так, потому что это лакомый кусок, но добывают для того чтобы привлечь самок. Самки выпрашивают это мясо, и самцы получают доступ к сексуально рецептивным самкам в данный момент в обмен на это мясо. Поэтому вопрос, зачем человек освоил охоту, не так прост и не так банален. Возможно, это была своего рода брачная демонстрация, для того чтобы привлечь самок и установить с конкретными самками, то есть с доисторическими женщинами, какие-то устойчивые контакты.
А.Г. Путь к сердцу женщины лежит через желудок...
М.Б. Да, мы привыкли говорить, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, но на самом деле и к женщине тоже, – через желудок ее и ее детей. Детей скорее всего, в первую очередь, хотя и к ней, потому что если она не может выносить от голода плод, то детей никаких не будет.
А зачем, собственно, нужны постоянные пары? Потому что у большинства животных постоянных пар нет, у человекообразных обезьян (шимпанзе, бонобо). Так вот, нужны они потому, что у человека удлиняется длительность периода беспомощности младенца. В связи с прямохождением усложняются роды, потому что головка плода через родовые пути женщины проходит с колоссальным трудом. Все это связано с прямохождением. Вообще, прямохождение принесло нам массу благ, и человек стал человеком, скорее всего, из-за того, что встал на две ноги, все остальные преобразования пошли потом по нарастающей. А что касается усложнения и неприятностей, связанных с прямохождением, то это: больные позвоночники, все страдают радикулитами, смещением позвонков; и, конечно, роды. Потому что редко бывает так, что, скажем, не может разродиться самка шимпанзе или самка орангутанга, но часто это бывает с человеком, именно потому что голова у детеныша, то есть ребенка, достаточно крупная, и потому что вообще процесс родов – это действительно болезненный и длительный процесс.
Итак, ребенок рождается совершенно незрелым, он не может даже держаться за женщину так, как держится, допустим, новорожденный шимпанзе за мать. Поэтому о женщине должен кто-то заботиться, кто-то должен быть рядом, это должен быть мужчина, а она должна привязывать этого мужчину к себе каким-то образом. Каким образом она к себе его может привязать? Только любовью, потому что насильно или в понятиях долга никто никого привязывать не может. Ряд антропологов полагают, что первобытные люди не знали, откуда появляются дети, и реальное отцовство никого не интересовало. В реальности, для того чтобы действовать адаптивным образом, вовсе не обязательно осознавать реальные причины конкретного поведения. Животные действуют адекватно в сложнейших ситуациях, и их действия не опосредуются сознанием.
Я думаю, что эволюция создала устойчивый механизм в виде вот этой биологической любви, которая обеспечивала постоянную связь мужчин с женщинами, одного мужчины с одной женщиной или мужчины с несколькими женщинами, или нескольких мужчин с одной женщиной, об этом мы будем говорить чуть позже. Но факт остается фактом. Там, где появляются дети, обязательно должна существовать какая-то постоянная связь, пара или несколько человек одного пола с другим полом, то есть с женским полом, потому что о ребенке надо заботиться. И это остается неким постулатом, который в течение миллионов лет поддерживался отбором. В этом, собственно, была одна из перспективных линий, которая позволила человеку выжить и сохраниться. И эта ситуация сохранялась до наших дней. И связи длительные между мужчиной и женщиной обеспечивались не только тем, что эволюция отбирала мужчину и женщину, которые предпочитали друг друга, но и особенностями мужской и женской сексуальности.
Все знают, что существуют периоды гона, скажем, у оленей, или периоды размножения у лягушек. У большинства приматов, во всяком случае, у человекообразных обезьян, нет периодов размножения, они способны размножаться круглый год. Это и был первый шажок в сторону ситуации, которая позволила обеспечить постоянство в любви. Потому что здесь происходило слияние любви и секса в одну тесную, единую систему. Потому что, скажем, у тех же самых серых гусей существуют отличия любви от секса. Партнеры в паре, связанной брачным обетом, так называемым триумфальным криком, друг друга обожают. Они привязаны и проводят время в обществе друг друга постоянно, но сезон размножения только один в году, и в сексуальные отношения они вступают только в этот период. Обезьяны, так же как и человек, способны размножаться круглый год, и в сексуальные отношения вступают в течение всего года, не только тогда, когда самка рецептивна. Правда, в некоторых случаях, например, это описано для бонобо (карликовых шимпанзе), они могут спариваться и находить удовольствие от спаривания, даже вне периода зачатия у самки. То есть, иными словами, природа обеспечивает с помощью секса эту взаимосвязь и заинтересованность в постоянных контактах самца и самки.
Если можно, следующий, пожалуйста, кадр. Сейчас мы увидим, и это очень важно, что менялось не только поведение соответственно самцов и самок, но менялся их внешний вид, потому что, в принципе, только женщина обладает развитой грудью и бедрами. У человекообразных обезьян, которые так близки к нам по своей морфологии, в принципе, грудей не бывает, даже когда они кормят грудью младенца. Для мужчин это важный сигнал, привлекательный сигнал. И это нечто, что создано эволюцией, когда формировался человек, когда он уже перешел к двуногому образу жизни. Развитие женской груди делало женщину постоянно привлекательной для мужчины. Вне периода рецептивности не менее привлекательной, чем в период рецептивности.
Следующую картинку, если можно. Следует сказать об особенностях мужской морфологии и физиологии. Дело в том, что по некоторым параметрам, например, размерам яичек, мужчина в принципе приближается к тем обезьянам, которые ведут полигамный образ жизни, например, гориллам. Однако у мужчин достаточно длинный пенис, он вообще не имеет аналогов по сравнению с другими человекообразными обезьянами. И здесь еще одна загадка. Было бы легче всего объявить человека полигамным существом, который склонен был на заре даже своей истории вести гаремный образ жизни.
Но все не так просто, потому что этот длинный пенис и выраженная способность мужской спермы конкурировать, убивая активные сперматозоиды соперника в половых путях женщины, скорее всего, говорят о том, что в процессе эволюции были ситуации, и они встречались часто, когда происходило несколько повторных спариваний с одной и той же самкой нескольких мужчин. При этом выигрывал (становясь отцом), тот мужчина, чья сперма была более активной и способной убивать сперму соперника и устранять эту сперму из половых путей самки. Так что здесь получается некое равновесное состояние.
Дело в том, что в современных обществах, естественно, не в индустриальных, а доиндустриальных обществах, ситуация такова, что около 83% всех культур – это культуры, в которых разрешена полигамия, причем полигамия по типу полигинии, где несколько женщин и один мужчина. Такая ситуация, казалось бы, говорит о некой исходной, возможно, предпочтительной системе, при которой мужчина имел нескольких постоянных партнерш. Однако существует часть обществ, в которых существует моногамия (16 %), это по сути дела общества типа нашего российского и любого западного общества. Но существует и небольшой процент обществ, примерно 0,5 процента всех известных обществ, где практикуется полиандрия. И там речь идет о том, что существует связь одной женщины и нескольких мужчин. Это бывает в экстремальных условиях, когда экология очень бедная, и чаще всего эти несколько мужчин бывают братьями, но это уже другая ситуация.
Тем не менее, я хочу обратить внимание, что человек предрасположен к разным вариантам типов связей. И он от одних типов связи переходит к другим очень легко, все зависит от того, какая социальная, экономическая и экологическая ситуация в данном случае превалирует. Поэтому не правы будут те, кто пытаться задавать исследователям-этологам вопрос: какая была исходная протосистема половых отношений мужчин и женщины на заре эволюции? Я берусь утверждать, что, скорее всего, она так же была разнообразна, в зависимости от экологических условий. Человек универсален, и он универсален и по этому признаку, он может создавать разные типы социальных систем и разные типы брачных отношений.
Тем не менее, я хочу сказать, что существуют различия в выборе партнеров и особенностях сексуальности, в степени любвеобильности у мужчин и женщин. Хотя, естественно, исходя из статистических принципов, среднее количество партнеров и у мужчин, и у женщин всегда бывает разное, но замечено, что у определенного количества верхнего процента мужчин гораздо больше половых партнеров, чем у женщин, которые наиболее преуспевают в этом отношении по количеству половых партнеров. Разумеется, часть мужчин в обществе вообще лишена половых партнерш, тогда как практически все женщины в браки вступают. Поэтому тут система не совсем однозначная и равная.
А.Г. Одним все, другим – ничего.
М.Б. Отсюда и конкуренция, отсюда и различия в стратегиях половых отношений у мужчин и женщин. Потому что мужчины, по сути дела, и женщины – это продукт полового отбора, о котором сейчас, собственно, и нужно говорить применительно к любви. Половой отбор – это не совсем одно и то же, что естественный отбор, и очень часто он формирует некоторые признаки, которые абсолютно не адаптивны для индивидуального выживания. Мы все представляем себе хвосты у павлинов, длинные крылья у райских птиц, которые мешают летать своим обладателям. Казалось бы, бессмысленно, но дело в том, что здесь идет скрытое соревнование между самцами. Они не дерутся друг с другом, конкурируя за самок, а конкурируют пассивно, самки же являются выбирающим полом.
Вы можете спросить, какое это все имеет отношение к человеку, потому что мы все привыкли в быту думать, что выбирают мужчины. На самом деле, выбирают женщины. Поэтому, в принципе, половой отбор в этом виде, о котором я сейчас говорю, применим и к объяснению феномена формирования постоянных, устойчивых пар у человека.
Впрочем, кто начинает выбирать и кто начинает конкурировать, связано с тем, что называется оперативное соотношение полов. Оперативное соотношение полов – это неустойчивая ситуация, это система, которая меняется в зависимости оттого, что происходит в обществе. Бывает так, что женщин больше, чем мужчин. Я, к сожалению, должна сказать, что эта система типична для России, она была типична и для бывшего Советского Союза, потому что мы потеряли много мужчин во время войны. Поэтому конкуренция между женщинами за мужчин в этой ситуации была выше, чем в тех странах, которые мужчин не потеряли. В большинстве более-менее спокойных стран, там, где никаких войн не происходило, чаще, особенно это характерно для традиционных культур, соотношение в пользу мужчин. И тогда конкуренция между мужчинами выше. Эта система характерна для таких традиционных стран, как страны Арабского Востока, как, например, Китай и Япония.
Но еще здесь подстегивает все эти ситуации традиция, по которой, привыкли постоянно контролировать соотношение полов в обществе искусственным путем, то есть убивать младенцев. Убивают младенцев, скажем, в Китае, Индии. Убивали не просто любых младенцев, а только девочек. И таким образом получалось, что мужчин всегда в обществе заведомо больше, конкуренция между ними выше. В традиционных обществах практически любая женщина находит себе партнера, даже если она и захудалая и плохонькая, однако далеко не каждый мужчина получает возможность обзавестись супругой. А возможность приобрести супругу получает только тот, кто выделяется своими талантами или же может ее финансово обеспечить. Иными словами, тот, кто может обеспечить жизнь и благополучие жены и потомства.
Теперь я хочу сказать, что, в принципе, существует некое соотношение между выбором партнеров по принципу надежности и по принципу каких-то других качеств. Эти другие качества – это внешность, это здоровье и какие-то свойства, скажем, иммунной системы, допустим, устойчивость иммунной системы, которая позволяет выжить там, где сильная зараженность, например, паразитами или инфекциями. Поэтому, в принципе, получается ситуация, при которой женщины или же самки, если речь идет о животных, могут выбирать себе партнеров, руководствуясь разными принципами. Если речь идет о выборе постоянного партнера, то в первую очередь будут выбирать "хороших отцов", которые будут заботиться о детях, заботиться о женщине и вкладывать в детей и женщин. Если речь идет о кратковременных связях, очень часто склоняться будут в сторону "хороших генов", будут выбирать мужчин, носителей тех генов, которые могут сделать детей этой женщины здоровыми, крепкими. Сыновья таких мужчин окажутся успешными претендентами на то, чтобы заполучить, в свою очередь, хороших жен. А дочери будут более здоровыми и крепкими и смогут успешнее вынашивать детей.
Еще одна любопытная деталь. Как выбирают себе партнеров? Партнеры должны быть похожи друг на друга или они должны быть различны? Очень часто говорят о том, что партнеры сходны. Они действительно бывают сходны по росту, по интеллекту, по уровню интеллекта. Но вопрос, хорошо ли сходство, например, внешности, или близость по родству, потому что иногда бывает, что в некоторых культурах превалируют браки между троюродными или даже двоюродными? Так вот, дело в том, что, в принципе, эволюция направляла свой выбор на то, чтобы преобладала так называемая гетерозиготность потомков. А гетерозиготность может возникнуть только тогда, когда партнеры различны, и, прежде всего, различны по так называемому комплексу гистосовместимости. Потому что как раз гетерозиготность и позволяет последующим поколениям выживать и быть устойчивыми, готовыми к натиску различных паразитов.
А.Г. Насколько фенооблик дает представление о том, как отличается от тебя партнер генетически...
М.Б. В смысле, как это узнать, как это распознать?
А.Г. Ведь единственный способ отличить близкого по генотипу человека от далекого, это фенооблик, то есть, как он выглядит. У меня светлые волосы, у него – темные и так далее.
М.Б. Да, конечно вы правы.
А.Г. И есть такой принцип отбора?
М.Б. Да, есть некий принцип отбора. Но принцип отбора не совсем такой, как вы говорите, потому что если это общество гомогенное, скажем, одна и та же культура, например, китайцы, то где же там вообще светлые и темные. Цвет волос примерно одинаков. Но существуют другие критерии – более тонкий нос, или нос с горбинкой, более широкое лицо. Или, например, уши – большие или маленькие.
Принцип заключается в том, что существуют некие критерии отбора внешности, мы об этом чуть позже будем говорить, которые позволяют этих партнеров выбирать. Некоторые партнеры будут более привлекательны, чем другие. И, как ни странно, эта привлекательность включает целый набор признаков, в том числе и запахи. Долгое время считалось, что человек вообще никак не реагирует на ольфакторные сигналы. Но вот что касается любви и привлекательности, то здесь наше обоняние работает так же хорошо, как у многих животных. Мы очень часто выбираем партнера по запаху. Но мы не осознаем этого, потому что в принципе восприятие феромонов – это очень тонкое нечто, что воспринимается нашим мозгом, но человек не отдает себе отчета, что он этот запах слышит. Половые феромоны есть у мужчин и у женщин. Соответственно, они у женщин меняются циклически, и здесь как раз показано, как экспериментально можно определить запах привлекательного партнера. Эти эксперименты сделаны моими австрийскими коллегами. На фотографии показано, как девушки дают оценку привлекательности запаха разных мужчин. Оказывается, что мужчины, пахнущие более привлекательно для женщин, оказываются и более привлекательными внешне.
А.Г. То есть потом ей предъявляли этих мужчин, и она должна была...
М.Б. Да, да. То есть, по сути дела, чем сексуальнее запах тела, тем выше оказывается внешняя привлекательность, связь прямая. Причем она усиливается в тот момент, когда женщина находится в периоде овуляции, когда зачатие наиболее вероятно. То есть, по сути дела, нужно говорить о том, что существует механизм, который отработан эволюцией, и этот механизм продолжает активно действовать у человека, хотим мы этого или не хотим. Но в настоящее время происходит, конечно, нарушение естественного хода вещей, связанное с применением контрацептивных средств. Потому что, когда принимают контрацептивные средства, нарушается восприимчивость женщины, она многие вещи начинает воспринимать не так, как ей уготовано природой. Но, кстати, будет справедливо и обратное утверждение, потому что мужчины воспринимают женщину, как более привлекательную, независимо от ее внешности, когда она находится в периоде овуляции.
А.Г. Когда у нее состав феромонов меняется.
М.Б. Да. Дело в том, что мужчины могут не отдавать себе в этом отчета – вроде женщина совершенно ничем не привлекательна, и, казалось бы, на нее никогда не обращали внимания, но вдруг мужчина чувствует, что она ему начинает сексуально нравиться. Это, скорее всего, происходит в период ее овуляции. Но с приемом контрацептивных средств вся эта феромонная магия нарушается, и капулины (так называются женские феромоны) не вырабатываются в том количестве и в том виде, в котором необходимо для того, чтобы быть привлекательными. Поэтому получается, что оральные контрацептивы нарушает вообще всю закономерную и естественную системы влечения между полами, которая вырабатывалась миллионы лет.
А.Г. Мужчина чувствует бесплодную самку.
М.Б. Очевидно, да. Вообще все направлено на то, чтобы мужчина оставлял потомство, поэтому он и будет отбирать партнеров, которые более привлекательны. А кто наиболее привлекательный? Прежде всего, существуют критерии, по которым мужчина определяет женщин как привлекательных – все мужчины будут говорить, что эта женщина привлекательна.
И тут в качестве некоего эталона я могу назвать два примера, о которых мы сейчас будем говорить. Это Вертинская, и это Лановой, потому что они соответствуют некоторым принципам, по которым можно определить характерные черты привлекательности мужского и женского лица. Для мужчин привлекательными являются квадратная челюсть, как это, собственно, видно у Ланового, мощный, хорошо выраженный и хорошо спрофилированный, выступающий подбородок, узкий, но достаточно широкий рот с узкими губами, выступающий нос. Здесь приведены профили для того, чтобы это показать. Низкие и достаточно прямые брови, небольшие глаза, и высокие, хорошо очерченные скулы.
Для женщин привлекательный профиль лица принципиально иной, потому что здесь речь идет об округлых линиях, мягких контурах, пухлых губах и больших глазах. И, естественно о выпуклом, младенческого типа лбе, слабо выраженном треугольном подбородке. Во всех культурах эти критерии красоты мужской и женской остаются сохранными, независимо от того, будут это африканские популяции или монголоиды. Все это достаточно стандартная вещь.
Здесь показано несколько мужских и женских обобщенных портретов, как монголоидов, так и европиодов. Компьютерным образом производили феминизацию и маскулинизацию лиц. Оказалось, что когда женщина находится в периоде максимальной овуляции, ей нравятся наиболее маскулинизированные лица. Во все другие периоды цикла ей нравятся более феминизированные мужские лица.
Потому вопрос о том, кого выбирает женщина и какие мужские лица ей нравятся, в принципе, он должен ставиться так: когда, в какой период цикла ей они нравятся? Потому что тут существует некая разница, и разница не праздная, потому что, если речь идет о носителях хороших генов, то, скорее всего, надо выбирать более маскулинизированное лицо. Если же речь идет о том, чтобы выбирать хорошего отца, а в современном обществе это, скорее всего, важно, то в этой ситуации нужно выбирать того, кто обладает более фемининными признаками, потому что, скорее всего, он будет хорошим, надежным, заботливым отцом.
Теперь о том, что существует симметричность лица. Лица с более низким уровнем флуктуирующей асимметрии более привлекательны и для мужчин, и для женщин. Поэтому, в принципе, есть еще один пункт, по которому эволюция отбирала идеальные мужские и женские образы. По мере того как приближается вероятное зачатие, лица мужские, которые обладают менее выраженной флуктуирующей асимметричностью, становятся для женщины более привлекательными.
Я сейчас не говорю о психологической совместимости, это очень важно, но люди не должны походить друг на друга, и люди должны обладать определенными критериями, которые соответствуют некоему стереотипу, обеспечивающему индикацию признаков привлекательности и способности к деторождению, типичному для их пола. Потому что для эволюции совершенно неважно, насколько люди интеллектуально развиты, но важно, оставят они потомство или нет. Потому что вид, который перестает оставлять потомство, вымирает. Существуют некие извечные критерии красоты.
О лице мы говорили, но есть и критерии красоты женского тела. Хотим мы того или не хотим, часть из этих критериев остается стабильной, начиная от первобытного общества и кончая постиндустриальным обществом. Вот одна из таких женских фигур с узкой талией и округлыми бедрами, которая является эталоном красоты и в средние века, и в эпоху Возрождения, и, соответственно, в наше с вами время. Каждый человек скажет, что, да, это привлекательно. И есть мужские фигуры, которые тоже такими считаются привлекательными (широкие плечи, узкие бедра). Во многие эпохи важнейшим атрибутом женской одежды являлся пояс, подчеркивающий талию. А у мужчин, соответственно, широкие плечи и более узкие бедра, как видно по этой скульптуре эпохи Возрождения, продолжают быть привлекательными и сейчас, что находит отражение в современной мужской моде.
Что же происходит? Можем ли мы сказать, что идеальный образ, скажем, женской фигуры, остается стабильным на протяжении столетий? Или же действительно постиндустриальное общество настолько оторвано от своих корней, и эволюция уже настолько не действует в нашем обществе, что даже те признаки, которые эволюция лелеяла и сохраняла на протяжении миллионов лет, сейчас перестали сохраняться? Давайте с вами посмотрим. Поскольку вы мужчина, то я предлагаю вам сравнить эти профили, собственно, женские фигуры и сказать, какая из этих фигур вам кажется наиболее привлекательной.
А.Г. В каждой группе?
М.Б. Нет, выбрать только одну.
А.Г. Я вижу три. А сколько их на самом деле?
М.Б. Да, их так и есть три ряда, по 4 в каждом.
А.Г. Как бы не ошибиться с выбором...
М.Б. Ну давайте, давайте.
А.Г. Я думаю, что второй ряд А.
М.Б. Совершенно верно. Вы поступили как стандартный мужчина, со вкусом у вас все в порядке, эволюция на вас не отдыхала, она продолжала действовать. На самом деле это как раз и есть самая оптимальная женская фигура. То есть умеренно полная, но с оптимальным соотношением талии к бедрам, узкая талия и достаточно широкие бедра. Здесь я хочу обратить внимание на одну деталь: из-за постоянной шумихи в прессе, постоянной погони за хорошей так называемой худой фигурой у женщин начало искажаться представление о том, что такое выглядеть хорошо. Поэтому женщины считают, что вот эта фигура лучше.
То есть большинство и западных мужчин выбирают ту фигуру, которую вы выбрали, вот эту. Большинство западных женщин, так же как и наших, поскольку мы проводили такой опрос, выбирают эту фигуру. Они хотят казаться худее, чем это нравится мужчинам. То есть на самом деле они уже ведут игру, которая в принципе негативно сказывается на них самих же. У чрезмерно худой женщины возникают сложности с деторождением.
Теперь мужские фигуры. А здесь, по-вашему, какая фигура наиболее привлекательна? Вы, конечно, не женщина, но с точки зрения мужчины.
А.Г. Тут я должен просто пойти от обратного, представить себе фигуру, которая никак не напоминает меня, и решить. Я думаю, что это должен быть во втором ряду третий мужчина, нет?
М.Б. Да, и тут вы совершенно правы. И для женщины, и для мужчины это самый оптимальный вариант. А теперь я попрошу следующую картинку. Дело в том, что в свое время Татьяна Толстая написала замечательный рассказ "90-60-90". Она написала это, как всегда, с юмором. А поскольку она часто бывала на Западе, то, по-видимому, постоянно слышала о современных эволюционных концепциях и не могла не отреагировать на происходящее по-своему.
На самом деле существует некое устойчивое, если угодно, золотое сечение. Оптимальным является соотношение талии к бедрам для женщин, при котором оно равно примерно 0,68-0,7. Это чисто женская фигура, и это соотношение не праздная дань моде, потому что оно говорит о том, что обмен веществ и эндокринология у этой женщины в порядке, что эта женщина молодая и может родить и выносить хорошего ребенка. При таком соотношении талии к бедрам, уровень эстрогенов у нее соответствует норме для обзаведения потомством.
Что касается мужчин, то у них соотношение совершенно обратное, потому что у здорового мужчины соотношение должно быть порядка 0,9. Если у женщин соотношение талии к бедрам смещается в мужскую сторону, то речь идет о том, что у нее нарушается обмен веществ и повышается количество мужских гормонов. То есть, по сути дела, это свидетельствует о том, что либо у нее какое-то сильное эндокринологическое нарушение, либо что она уже в возрасте и приближается к менопаузе. Естественно, там, на заре нашей эволюции, никто к врачам не ходил, эндокринологии никакой не существовало, и мужчины должны были по виду определять, с кем им иметь дело и с кем устанавливать постоянные связи. Биологический возраст тоже был неизвестен. Природа давала некий указатель. Та же женщина, у которой 0,68-0,7, она оптимальный половой партнер, с ней можно устанавливать связи. Кроме того, ясно, что она не беременна. Поэтому никакой опасности того, что данный мужчина будет ухаживать за чужим ребенком, не возникало.
Но остается ли это постоянное соотношение талии к бедрам устойчивым? И если все время на Западе говорят, что что-то меняется в стереотипе красоты, то что меняется? Исследователи проделывали такую работу, американцы, группа Синкха, проанализировали некие стандартные параметры тела мисс Америки, начиная с 20-х годов и кончая практически нашими днями, это были 90-е годы. Оказалось, что вес тела этих женщин, естественно, менялся, он падал. Мисс Америка, как вы видите, становятся худее. А вот соотношение талии к бедрам не менялось. Оно было устойчивым. Мода не властна над святая святых эволюции пола человека.
Мы говорили о том, что грудь – это тоже привлекательный параметр, но в принципе существовало некое представление о том, что пышногрудые женщины в одни эпохи были привлекательны, в другие эпохи увлекались женщинами-подростками. Это действительно так. Здесь как раз показано соотношение бюста к талии, начиная от 901 года и кончая 81-м годом. Мы можем это продолжать, потому что к нашим дням оно достаточно стабилизировано.
Так вот, оказывается, что в принципе в периоды некоторых катаклизмов, стрессов, экологических перестроек, голода в моду входила пышногрудая, пышнотелая женщина. Как только происходила стабилизация, экономический подъем и рост, начинали увлекаться худосочными женщинами с маленькой грудью. Хотя соотношение талии к бедрам, как было, я еще раз вам напоминаю, так и оставалось стандартным. Опять период кризиса, войн и всяких проблем с питанием, опять полная женщина приходит в моду. Это, естественно, по западным журналам, как вы видите, нет здесь анализа по России. Но начиная с 60-х годов, это уже период хиппи и, в общем, достаточного благополучия и благоденствия в обществе, опять в моду входит женщина-подросток, типа известной топ-модели Твигги, у которой практически нет груди, и она действительно становится худой. И этот период имеет продолжение в наши дни.
А.Г. А есть реальная корреляция между способностью к кормлению и размером груди?
М.Б. Нет, никакой, вся штука в том, что такой корреляции не существует. Соотношение бюста к талии никакой информации не дает, кроме одной. Оказывается, что во многих обществах, в которых есть проблема с питанием, нравятся полные женщины, и тогда бюст, как критерий красоты, будет превозноситься и считаться красивым.
А.Г. Потому что там есть определенный запас.
М.Б. Потому что не только в бюсте накапливаются жироотложения. Если общество полностью обеспечено, как современное американское общество или, скажем, немецкое в наши дни, то тогда происходит трансформация в сторону предпочтения более худых партнеров. Но не чрезмерно худых. Потому что, скажем, такая ситуация, которая показана в фильме "Солдат Джейн", когда она наравне с мужчиной пыталась выполнять все задания и сильно похудела, приводит к тому, что утрачивается тот необходимый запас жира (его должно быть не меньше 18 процентов в теле женщины), при котором сохраняются нормальные женские циклы. Если количество жира становится таким же, как у мужчин, то тогда такая женщина просто теряет детородные способности. Поэтому здесь природа тоже позаботилась о том, чтобы женщина худобой своей сильно не увлекалась. Возможно, это является неким противоядием против таких современных тенденций, когда женщина норовит уж слишком похудеть. Во всем нужна мера.
Всегда женское тело является индикатором привлекательности. Поэтому многие культуры позаботились о том, чтобы это тело вообще из виду убрать, и оно больше не присутствовало как некий объект вожделения мужчин. Максимально преуспели в этом те культуры, которые, в принципе, полностью контролировали женскую сексуальность, и часть мусульманских культур тому пример. Они закрыли женщине не только лицо, но и все тело балахоном, абсолютно бесформенным, чтобы не видеть этого соотношения талии к бедрам. Зачастую закрыты бывают даже руки.
Но в принципе, я уже говорила о том, что существуют разные критерии привлекательности для мужчин и женщин. Сексуальная женская привлекательность сильно связана с рецептивностью, со способностью рожать детей. А это возможно только до определенного возраста. Для мужчин этот критерий отсутствует. Поэтому эволюция позаботилась о том, чтобы мужчины и женщины отбирали себе партнеров по разному возрастному критерию. То есть известно, что в большинстве культур, здесь это как раз показано, женщинам больше нравится мужчины, которые чуть старше их. А мужчинам во всех без исключения культурах нравятся женщины младше их. Причем, чем более, скажем, культура характеризуется этой избирательностью в сторону полигинии, тем больше будет вероятность того, что мужчина будет брать себе более младших по возрасту, чем он сам, жен. То есть речь идет о том, что ведущим выступает критерий так называемого достатка: более богатый мужчина имеет больше жен, и у него эти жены, как правило, моложе.
Другой критерий, который тоже отличается у мужчин и женщин при выборе партнеров, и, соответственно, мы можем говорить даже и об этом, как о критерии любви, это девственность. В принципе, во всех культурах, за небольшим очень исключением, как, например, китайская, от женщин хотят девственности, а от мужчин этого совершенно не требуется. Даже многие женщины говорят о том, что им больше нравятся мужчины, которые имеют прошлый сексуальный опыт. Эта ситуация стандартная. Казалось бы, почему такой двойной стандарт?
Двойной стандарт обеспечен эволюцией, потому что тот мужчина, который выбирает женщину, у которого уже были до нее партнеры, рискует получить ребенка, который не будет его родным ребенком, а он будет о нем заботиться. Потому что, в принципе, любая женщина знает, где ее собственный ребенок, но мужчина никогда не может быть уверен в отцовстве, если только не делает ДНК-анализ. И природа об этом тоже позаботилась. Как показывают наблюдения, большинство младенцев в раннем своем младенческом возрасте, примерно первый месяц от рождения, бывают похожи на отцов. Потом ситуация может меняться, ребенок может уже походить то на мать, то на отца, то на деда, но в первое время своего появления на свет он чаще всего демонстрирует сходство именно с отцом.
Что еще нравится? Ну, естественно, женщинам нравятся более обеспеченные мужчины. А мужчинам нравятся более привлекательные женщины. Знаете, говорят "лучше быть красивым и богатым, чем бедным и больным". Как это ни банально, это соответствует некоторым этологическим представлениям. В принципе, конечно, при прочих равных условиях речь идет о том, что женщину (так природа это создала, наши далекие прапрабабушки тоже следовали этому примеру) должны интересовать мужчины, которые могут постоять за себя, а, стало быть, они должны быть здоровыми и имеющими высокий социальный статус, который передадут детям.
А мужчин интересуют молодость и привлекательность женщин. Поэтому в принципе здесь тоже стандартный вариант отбора, мужчины всегда будут интересоваться более привлекательными женщинами – критерии в этом разные, начиная от запаха и кончая особенностями профиля и фигуры, – а женщины всегда больше будут интересоваться доходами и надежностью этого конкретного мужчины.
Интересно, что в современной рекламе стала появляться линия, ориентированная на то, чтобы показать, что мужчина становится заботливым отцом и хозяином в доме. Это соответствует современной тенденции в плане занятости: женщины на Западе перестали быть сугубо домохозяйками, многие из них стали работать. Поэтому очень часто бывает в семье либо одинаковый доход, либо даже женщина получает больше. И реклама тут же откликнулась на это, показав, что мужчина тоже может быть заботливым семьянином, он тоже может в семье вносить значительную лепту в работу по дому. И этот признак тоже может использоваться как критерий любви в современном обществе. Ибо он тоже подразумевает, что мужчина, помогающий по хозяйству, любит свою жену.
КУКЛА БАРБИ КАК ВЕРШИНА ПОЛОВОГО ОТБОРА
М.Л. Бутовская
Магическое соотношение 90–60–90 символизирует собой универсальную формулу репродуктивной способности женщины
Андрей Ваганов
Научная группа, которой руководит доктор исторических наук, профессор Центра социальной антропологии Российского государственного гуманитарного университета Марина Бутовская, называется «Центр эволюционной антропологии Института этнологии и антропологии РАН».
Объект исследования эволюционных антропологов – происхождение человека, его генетическое родство с другими приматами, эволюция поведения человека и его психики. «Наша группа в основном занимается изучением поведения человека, поиском общечеловеческих корней агрессии, миролюбия, альтруизма, мужской и женской привлекательности», – рассказывает профессор Бутовская. Именно эта последняя тема – какие биологические, эволюционные факторы определяют сексуальное поведение современного человека – и стала темой нашего интервью. Именно этой теме уделено больше всего внимания в только что вышедшем интереснейшем исследовании Марины Бутовской «Язык тела: природа и культура (эволюционные и кросс-культурные основы невербальной коммуникации человека)» (М.: Научный мир, 2004).
– Марина Львовна, может быть, самая главная, фундаментальная биологическая константа в человеке – его сексуальное поведение. Но прежде чем мы поговорим об этом, хотелось сначала узнать: а зачем природе вообще понадобилось два пола – мужской и женский?
– Как правило, когда начинают говорить о сексуальном поведении человека, не отдают себе отчета в том, что эти два пола присутствуют по крайней мере уже у всех млекопитающих. Мало того, эти два пола есть, по сути дела, у большинства многоклеточных животных. Два пола как природный феномен формируются на заре эволюции животного мира.
Исходно этих полов не существовало, размножение было бесполым. Стало быть, что-то заставило организмы переходить к совсем другой стратегии размножения.
– Что же?
– Дело в том, что двуполое размножение позволяет обеспечивать большую генетическую вариабельность потомства, и это очень функционально значимо. Когда организмы живут в некой стабильной, неизменной среде, скажем, в море со стандартной температурой, когда нет смены сезонов и эта ситуация стабильна в течение миллионов лет – никаких проблем нет: бесполое размножение вполне эффективно. Набор генетического разнообразия, которое в таких популяциях присутствует, вполне обеспечивает существование вида.
Как только ситуация меняется, например, происходит резкая смена экологических условий или организм начинает осваивать какую-то новую среду, которая характеризуется, во-первых, непредсказуемостью климатических условий, а во-вторых, непредсказуемостью сезонной обеспеченности продуктами питания, значительное преимущество получают организмы с половым размножением. Всегда есть шанс, что при изменении внешних условий какие-то новые комбинации генов позволят части особей выжить. В итоге – вид сохранится.
Ваш вопрос можно заострить: почему два пола – почему не три, пять или десять? Опять же этому есть чисто эволюционное объяснение.
Известно, что существуют разные типы половых продуктов (гаметы). У мужчин эти гаметы небольшие: сперматозоиды имеют минимальные размеры, в них мало питательных веществ, но зато их много и они очень подвижные; женские продукты – яйцеклетки, крупные, и в них достаточное количество питательных веществ для того, чтобы происходило развитие.
Допустим, что исходно в популяции существовали разные варианты гамет – от самых мелких до самых крупных. Когда происходит отбор, постепенно все средние варианты отсекаются, потому что они не могут конкурировать ни со сперматозоидами (их много, и на их производство особь затрачивает минимум энергии), ни с яйцеклетками (их мало, зато они богато обеспечены питательными веществами). Происходит так называемый дизруптивный отбор, когда вся популяция распадается на два крайних варианта, а средние варианты отсекаются. Выживают только те организмы, которые становятся мужскими или женскими. Дальше они приходят между собой во взаимодействие.
– Тем не менее существуют организмы андрогинные, гермафродиты. Как с этим быть?
– Безусловно, эти явления имеют место. Определенный процент гермафродитов может присутствовать в любой популяции у видов, для которых типично наличие мужского и женского пола. В человеческой популяции тоже бывают гермафродиты, но это чаще всего связано с нарушениями в процессе индивидуального развития конкретных людей. Чаще всего это происходит, когда случается сбой в раннем эмбриогенезе.
Но существуют виды, для которых гермафродитизм как форма воспроизводства типичен. Как правило, это более низко развитые организмы, нежели человек. Млекопитающих-гермафродитов практически нет. Гермафродитизм распространен, например, у червей. В этом случае происходит спаривание между двумя гермафродитами и обмен противоположными продуктами. Но даже тогда гермафродиты обмениваются половыми продуктами друг с другом. Когда мы говорим, что данный индивид гермафродит – это не значит, что он способен к самооплодотворению (то есть что его собственная сперма оплодотворяет собственные же яйцеклетки). Так что правило перекрестного оплодотворения между мужским и женским полом всегда сохраняется. Разнообразие, которое нужно для природы, обеспечивается.
– Здесь, по-моему, кстати привести цитату из вашей книги: «Базовые различия между полами вряд ли преодолимы»…
– Речь идет о базовых биологических различиях между полами. Никто не говорит, что эти различия должны определять или фиксировать, например, возможность выбора профессии, жизненного пути и так далее.
Когда я говорю о базовых различиях, речь идет о биологических различиях. Они состоят в том, что у мужчин всегда будут XY хромосомы, у женщин XX хромосомы. В среднем у мужчин в составе тела мышечная компонента всегда выше, чем у женщин, как бы женщины ни тренировались.
У мужчин жировой компонент всегда меньше, чем у женщин, как бы женщина ни старалась худеть. У мужчин мышечная масса составляет в среднем 40 процентов веса тела (примерно 30 кг), а у женщин – около 30 процентов (около 18 кг). Напротив, жировой компонент в теле женщины куда выше, чем в теле мужчины: для женщины это примерно 25 процентов массы тела, для мужчины – около 15 процентов. Как только женщина теряет необходимую процентную составляющую своего жира, она перестает быть репродуктивно способной – у нее, например, исчезают месячные. Это уже нарушение. Для сохранения нормальной менструальной функции женщине необходимо иметь не менее 22 процентов жировой массы.
В принципе каждый пол эволюционно был ориентирован на максимальную успешность в выполнении определенных функций. Женщина при всех условиях, любым путем должна была обеспечивать воспроизводство. Если вид не может сохранить себя, то все остальное с эволюционной точки зрения уже не имеет никакого смысла. Поэтому все процессы, которые связаны с деторождением, у женщины оптимизированы. Все «просчитано» на биологическом уровне до деталей. Отбор это контролировал и продолжает контролировать и сейчас.
Мужчин природа контролирует в том плане, что они должны быть способны к воспроизводству – импотент не оставит никакого потомства. Для мужчины важно найти партнершу. Но мало того, эта партнерша должна по каким-то причинам предпочесть именно этого мужчину, а не другого.
Женская избирательность всегда остается более острой проблемой, чем мужская. Известно, как это ни парадоксально, – мужчины менее избирательны в выборе партнерш, они потенциально способны вступать в половые связи с несколькими партнершами. Для женщин это невозможно, потому что они должны вкладывать существенные силы в ребенка: девять месяцев беременность, затем кормление ребенка, забота о нем. Если женщина неправильно выбрала партнера, она может остаться на бобах. У мужчин нет такой проблемы, минимальный вклад, который он может сделать, это его сперматозоид.
– Получается, что сама природа так «сконструировала» мужчину, что он склонен к беспорядочному половому существованию (промискуитету) или к полигинии? Вот и вы пишете: «…исследования эволюционных психологов показывают, что мужчины обладают более сильным половым влечением по сравнению с женщинами и хотят иметь больше кратковременных половых партнеров, чем женщины, и эти различия оказываются базовыми для понимания сути человеческой сексуальности».
– Нет, природа никуда мужчину не склоняет. В эволюции существуют так называемые эволюционно стабильные стратегии. Это такие стратегии, которые отбором не отсекаются и не исчезают – настолько они хороши. Есть такие стратегии, которые при всех условиях должны соблюдаться, иначе потребуется кардинальная смена базовых основ выживания вида – каковым был как раз переход от бесполого размножения к половому. Но, пока существует половое размножение, по крайней мере у человека и его ближайших родственников, существует и несколько альтернатив стратегий и для самок (женщин в данном случае), и для самцов (мужчин).
В человеческом обществе этот феномен можно проанализировать на примерах обществ с разным уровнем индустриально-экономического развития и обитающих в разных условиях среды. В каждом из этих типов обществ существуют разные стратегии сексуального поведения. Одни стратегии – это стратегии, ориентированные либо на промискуитет, либо на полигамию, то есть на то, чтобы иметь несколько партнеров; другие стратегии ориентированы на формирование устойчивой, долговременной моногамной связи. Первые стратегии хороши там, где мужчины, по сути дела, могут узурпировать женщин. Скажем, это арабские культуры: большинство мужчин не имеют вообще ни одной жены, а часть очень хорошо обеспеченных мужчин имеют много жен – гарем. Здесь все завязано на ресурсы и власть.
По моим собственным наблюдениям, наши европейские представления о моногамии как единственно возможном способе брачных отношений в арабском мире даже женщинами встречаются с сомнением. Например, египтянки часто говорили мне о том, что возможность оказаться второй женой не так отвратительна, как кажется европейским женщинам. Хотя в Египте многоженство распространено в незначительном масштабе. По мнению тех же египтянок, даже брак на правах второй жены с состоятельным человеком может быть предпочтительней брака с неимущим. Для женщины из бедных слоев общества брак с богатым – это статус, обеспеченность их детей. Брак с бедняком лишает потенциальных детей каких-либо перспектив на будущее.
– Каким бы красавцем этот нищий ни был?
– В данном случае мужская красота ничего не решает.
Второй вариант – стратегия моногамных постоянных связей. Чаще всего это характерно для тех обществ, где ресурсов не очень много, но в принципе эти ресурсы можно добыть и где вероятность того, что женщина сама обеспечит будущее своего ребенка, очень мала. Мужчина должен участвовать в заботе о ребенке и прилагать к этому усилия. Конечно, он может следовать промискуитетной стратегии – когда он много женщин оплодотворит, – но что толку, если его дети не выживут. В принципе в этих случаях мужчина вынужден либо менять стратегию, либо будет рождаться определенный процент мужчин с генетической ориентацией на моногамные связи.
Характерный пример – современные США. Там люди с высоким уровнем обеспеченности прежде всего должны вкладываться в заботу о своем ребенке, в его образование. Образование – очень дорогостоящий и один из самых ценных ресурсов в современном постиндустриальном обществе. Вообще количество материальных благ, которые нужно вкладывать в ребенка, несоизмеримо возрастает в постиндустриальном обществе по сравнению с традиционным. Замечено – это данные количественных исследований, – что люди с более высоким образованием, с более высокой обеспеченностью реже разводятся и реже бросают своих детей. Без образования ребенок никогда не получит того статуса, который имели его родители.
– И все это поведение предопределено на генетическом уровне?
– Да. Предпочтение той или другой стратегии зависит от тех условий среды, в которых люди находятся. Оно, это предпочтение, направлено на то, чтобы обеспечить максимальную вероятность выживания и передачу генов, обеспечивших выживание, последующему поколению. Если вероятность выживания снижается – значит, используемая стратегия становится более неэффективной и отбор переориентируется на другой значащий параметр – увеличивается количество людей, которые начинают практиковать совершенно другую стратегию.
– Марина Львовна, еще одна цитата из вашей монографии: «Мужчины и женщины принципиально различаются по качеству и степени выраженности сексуальности». В чем конкретно проявляются эти различия?
– Речь как раз идет о том, что требовательность к партнерам немножко разная у мужчин и женщин. Мужчины менее требовательны и к облику женщины, и к возрасту женщины, если речь идет о том, что можно иметь много партнерш (то есть если речь идет о кратковременных связях). Когда будет поставлен вопрос о том, что надо будет выбрать только одну партнершу, – это другое. Но поскольку мужчины вообще ориентированы на то, чтобы иметь больше сексуальных связей, то при возможности они этим пользуются.
В 1990 году американские исследователи Глейд и Дилени попытались прояснить некоторые психологические стороны феномена случайных связей. Экспериментаторы просили посетителей бара для одиноких, мужчин и женщин, оценить по десятибалльной шкале степень привлекательности присутствующих в зале лиц противоположного пола в 21.00, 22.30 и 24.00. Ближе ко времени закрытия бара рейтинг привлекательности женщин сильно возрастал, а рейтинг привлекательности мужчин практически не менялся. Эти различия оставались достоверными даже с учетом количества выпитого алкоголя.
У женщин – за исключением некоторых категорий, которые, например, занимаются проституцией, – в принципе партнеров меньше, чем у мужчин. Когда мы проводили опросы и спрашивали о желательном количестве партнеров в год, то женщины, как правило, говорят, что это один партнер, зато хороший и постоянный, а мужчины редко говорят об одном партнере – 5–8 партнеров в год.
Кстати, рекордное число потомков оставил диктатор Марокко Измаил Кровавый – 888; максимальное число детей, рожденных одной женщиной – 69 (27 родов, рождались несколько раз двойни и тройни).
– Судя по вашим исследованиям, для женщины главным критерием при выборе сексуального партнера является его статус, а вовсе не внешние данные мужчины.
– Тут можно вспомнить сказку о Винни Пухе: «И того и другого. И можно без хлеба». Если есть возможность выбора мужчины молодого, богатого и здорового, то женщины выбирают именно такого. Но комбинация такая выпадает редко (я говорю о выборе постоянного партнера).
Известно, что женщины предпочитают партнеров чуть старше себя. В разных странах и в разных культурах это понятие «чуть» варьируется. В Замбии и Колумбии возраст мужчины как сексуального партнера в среднем на 4,5 года старше, чем возраст женщины. В Польше и Италии соответственно – 3,2 и 3,3 года. В США женщины предпочитают партнеров в среднем на 2,2 года старше себя.
В постиндустриальных странах – минимальные различия, иногда это ровесники, иногда мужчина старше на 1–2 года. Не надо забывать, что в этих странах браки заключаются достаточно поздно. Тогда и получается, что партнеры достаточно близки по возрасту, потому что к 30 годам мужчина как раз уже получает тот самый статус, искомый женщиной, и может обеспечивать семью.
В традиционных культурах женщина может вступать в брак с 16–17 лет. А вот мужчина нет. Ему же надо заработать и на калым, и на отдельное жилье, на подарок будущей жене и ее родственникам… Иными словами, тут должен быть экономический базис, которого в 20 лет трудно достичь. Поэтому в том же самом Египте мужчина-жених – это 30 лет и старше.
– То есть сказка о бедной сиротке Золушке, на которой женился принц, вполне обычная ситуация, а сказка о том, как принцесса вышла замуж за свинопаса с эволюционной точки зрения не имеет под собой оснований?
– Совершенно верно, последняя ситуация совершенно нереальна. Разве что в каких-то ситуациях культурного кризиса, когда речь идет о выживании популяции, человек с низким статусом неожиданно становится своеобразным мессией, защитником, спасителем, изобретателем средства от всеобщего недуга и дает народу вторую жизнь. Но тогда его статус автоматически резко повышается, он перестает быть «свинопасом» и становится «рыцарем», получает дворянство и прочее.
Я напомню вам недавнюю очень трогательную и красивую историю – с женитьбой принца датского. Он взял в жены совершенно простую девушку из профессорской семьи. Она очень красивая, обаятельная, хорошо воспитанная девушка. Но она не относится ни к какой знати, не аристократка по происхождению.
– У меня складывается стойкое впечатление, что все культурные стереотипы (стандарты) красоты и привлекательности сложились таким образом, что они в максимальной степени способствуют закреплению благоприятных адаптивных признаков при половом отборе. Так что, действительно за всем – невидимая рука отбора?
– Нет, конечно, это не так. Это было бы полнейшим редукционизмом. Например, культуры различаются по своей лояльности в направлении гомосексуалистов. В некоторых культурах их воспринимают вполне терпимо, в некоторых – преследуют. Крайнее проявление – фашистская Германия, где гомосексуалистов просто уничтожали.
Чаще всего существует связь между лояльным отношением к гомосексуальным отношениям и плотностью популяции: там, где плотность популяции очень высока, к гомосексуалистам относятся терпимо. Но, с другой стороны, мы знаем, что количество животных, которые практикуют гомосексуальные связи – такое в животном мире тоже бывает, – увеличивается в ситуации, когда плотность популяции повышается.
То есть, по сути дела, возникает вопрос: можем ли мы говорить о том, что культура действует как бы автономно и никак не ориентирована на реальные условия демографических процессов в популяции? Повышение плотности популяции грозит перенаселенностью, и тогда проблемы возникнут у всех. То, что часть людей добровольно отказываются от размножения, снижает вероятность более скорого наступления ситуации перенаселенности. Напротив, вероятность того, что в сообществах, где плотность популяции очень низка, будет высокий процент гомосексуалистов практически нулевая.
Я бы сказала так: очень часто культура идет параллельно с потребностями той самой популяции, в рамках которой эта культура существует. Люди могут не давать себе отчет в этом и не осознавать, что это так, но это уже дело ученых – проанализировать эти связи.
– Кстати, вы отмечаете в своей монографии, когда анализируете такой вид коммуникаций, как реклама, что достоверно чаще в рекламе стало появляться обнаженное мужское тело. И вы это связываете с распространением субкультуры гомосексуализма.
– Я это связываю с тем, что сейчас в обществе произошло раскрепощение проявлений личной сексуальной ориентации, люди стали более лояльно относиться к лицам с нетрадиционной половой ориентацией. Напрашивается вполне очевидный вывод: изображения голых мужчин в большинстве случаев предназначены для мужчин-гомосексуалистов и рост рекламы такого рода у нас в стране отражает усиление влияния субкультуры геев в современном российском обществе. Например, в рекламе сети парфюмерных магазинов в Москве снимаются трансвеститы. Я думаю, что трансвеститы привлекательны в первую очередь для мужчин-гомосексуалистов, а не для женской аудитории. По крайней мере часть женщин в моем окружении сказали, что больше ничего покупать в этих магазинах не будут, потому что им неприятно. Когда они туда идут – у них перед глазами эта реклама, они считают это малопривлекательным зрелищем.
– И все-таки согласитесь: обнаженное женское тело в рекламе стало достаточно привычным, шока не вызывает. А вот почему до сих пор остается неким табу мужское тело в рекламе?
– Я бы не сказала, что это табу. С моей точки зрения, это менее привлекательно. Как я уже сказала, мужское тело привлекательно только для определенной категории мужчин, остальные мужчины на это никак не «клюют», себя с этим человеком не ассоциируют. А для женщин абстрактное мужское тело как таковое не является стимулом, который заставил бы их покупать рекламируемый таким образом продукт.
Почему женское тело в рекламе привлекательно для мужчин – понятно. А почему женское тело привлекательно для женщин? Потому, что психология женщины такова, что она ассоциирует себя с женщиной в рекламном материале: если они купят этот продукт – они будут похожи на нее. Мужчины не «вставляют» себя в тело человека из рекламы. А женщины думают, что они тоже станут привлекательны, как та дама, которая изображена в рекламе какой-нибудь косметики.
– Еще одна активно обсуждаемая в последнее время тема – гормональные маркеры привлекательности, или знаменитая проблема 90–60–90. Что вы можете сказать по этому поводу?
– У нас в обществе примерно с 80-х годов прошлого века эту формулу 90–60–90 стали четко воспроизводить. Насколько она культурно специфична или же за этим стоят какие-то эволюционные сюжеты? Сначала исследователи смеялись, с ходу отвергая второй вариант. А потом решили: а дай-ка мы проверим, в чем тут дело. И тут был получен сенсационный, по сути дела, материал. Оказалось, что соотношение 90–60–90 не праздное, что оно символизирует собой некую универсальную формулу, которая позволяет идентифицировать репродуктивно способную женщину. Такая женщина своим телом сообщает мужчине, что именно ее следует выбирать в половые партнерши, потому что ее дети будут здоровы и успешны.
Однако необходимо подчеркнуть, что речь идет не о реальном объеме 90–60–90 см, а о соотношении объема талии к бедрам и о соотношении объема бюста к талии. Например, известно, что соотношение талии к бедрам в пределах 0,68–0,7 сообщает о том, что у этой женщины оптимальный уровень женских половых гормонов и достаточно низкий уровень мужских половых гормонов. Это свидетельствует о ее хорошем эндокринологическом статусе и физическом здоровье в целом. Это значит, во-первых, что она небесплодна – а это немаловажный фактор при выборе сексуального партнера – и, во-вторых, что ее дети будут здоровы.
Достаточно большое отношение объема груди к талии тоже имеет значимый смысл. Хорошо развитая грудь у женщины как раз является маркером того, что уровень одного из половых гормонов, эстрадиола в данном случае, в 2–3 раза выше по сравнению с другими женщинами, имеющими менее пышную грудь. А это говорит о том, что вероятность зачатия у женщин с достаточно выраженным отношением бюста к талии, выше.
Природа сориентировала эстетику мужского восприятия женского тела таким образом, чтобы они просто такую форму тела предпочитали остальным.
– Другой такой маркер женской привлекательности для мужчин – блондинка с голубыми глазами. За этим тоже какая-то эволюционная целесообразность?
– Такое восприятие женщины в большей степени характерно для европеизированной культуры. Блондинкам с голубыми глазами в монголоидной или в негроидной популяции, вы сами понимаете, нечего ожидать.
Эти признаки – более светлая кожа, более светлые волосы – если говорить о европеоидной популяции, чаще всего говорят о том, что уровень эстрогенов в крови у женщины выше. Мало того, это сигнал о том, что она находится на пике своей репродуктивной способности, максимально способна к зачатию. Такого пика женщины достигают в возрасте 17–19 лет, а дальше у них волосы темнеют и кожа становится более темной.
– Если обобщенно сформулировать символ женской привлекательности, то это, похоже, будет кукла Барби?
– Кукла Барби, как ни странно, действительно представляет собой такой вариант выраженной сексуальности. У нее есть все те признаки, которые действуют возбуждающе на мужчину. Здесь все продумано. Когда создавалась эта фигурка, все было просчитано правильно. За исключением одной детали.
Американцы не учли, создавая Барби, что в США присутствуют и другие расовые типы. Тем самым они сильно ущемили детей афроамериканцев и латиноамериканцев, равно как и выходцев из Азии. У маленьких афроамериканок появились даже проблемы с собственной идентичностью: девочки хотели походить на эту куклу Барби и очень часто, когда им показывали людей разных рас и просили сказать, к какой из этих рас принадлежат они сами, эти афроамериканки показывали на портреты европейцев. Проблема оказалась столь серьезной, что в итоге после целого ряда выступлений и докладов антропологов были созданы черная подружка Барби, а потом и подружка-индианка. Это имеет смысл, потому что, когда идет формирование гендерного стереотипа у детей, то игрушки, конечно, очень сильно влияют на этот стереотип.
Правда, говоря о случае с Барби и ее новыми вариантами, нужно заметить, что выпуск кукол с темным и смуглым цветом кожи, темными вьющимися и волнистыми волосами не решили проблему полностью. Неучтенными оказались типичные для афроамериканок, индианок пропорции тела. Надо думать, что эту проблему также будут активно обсуждать американские антропологи, и владельцы кукольного бизнеса вынуждены будут принять и эти рекомендации ученых.
– А каковы эволюционные критерии мужской привлекательности?
– Стандартно кажутся привлекательными мужские фигуры с узкими бедрами и широкими плечами. Это связано с уровнем тестостерона в их крови и говорит о том, что когда у такого мужчины проходило развитие организма, у него все было в норме с половыми гормонами. В данном случае это тоже подсказка для женщины. Ведь если были какие-то нарушения – допустим, узкие плечи, широкие бедра, – то речь может идти о том, что у мужчины повышенный уровень женских половых гормонов. А это, в свою очередь, может говорить о бесплодии мужчины. Или, например, повышенное жироотложение на бедрах у мужчин, как правило, сигнал о том, что мужчина лечится от рака простаты. (А это лечение как раз предполагает использование препаратов на основе женских половых гормонов.)
Вообще стереотип восприятия пола складывается из набора признаков. Какие-то признаки вечные (профиль лица у мужчины или грудь у женщины), а какие-то признаки могут меняться (длина волос у мужчин и женщин, юбка и брюки, украшения – кольца, серьги, бусы и прочее).
– Но вспомним повальную моду в 60-х годах на узкобедрых девушек с плоской грудью, выразителем которой была британская супермодель Твигги.
– Это скорее было индикатором того, что западное общество находится в ситуации пищевого благоденствия. По данным Сильверстейна с соавторами, подобный стандарт физической привлекательности сохранялся до начала 1980-х годов и был самым длительным в истории ХХ века периодом, когда женщинам предлагался подобный стандарт физической привлекательности.
Как только общество попадает в ситуацию катаклизмов и проблем с пищевыми продуктами, сразу стереотипы меняются в пользу пышногрудых и пышнотелых женщин. В традиционных обществах, например, женщины всегда таковы. Прежде всего не у кочевников и скотоводов, а у тех, кто занимается растениеводством. Там очень многое зависит от урожая или неурожая. А у скотоводов в этом смысле меньше зависимость от капризов природы.
|
